Планета S23ultra...Глава 7.7.

       Миша молчал. Он почти закрыл свои глаза. Ни в его лице, ни в его позе ничего не изменилось. Руки тоже оставались неподвижны. Он просто молчал.

Эльма встала и обошла нас с чайником подливая чаю в наши чашки. Я видел, что этот чайник мог  бы сам двигаться по поверхности стола, а устройство носика позволяло ему производить аккуратное наполнение чашек без нашего участия. Скорее всего он мог принимать и голосовые команды для этого.
Эльма также разнесла нам по тарелочкам коржики. Коржики, конечно, бегать сами не могли, но вот это вот большое блюдо, которое находилось  в центре между нами, явно обладало передвижными и раздающими механизмами. Раздав коржики Эльма вернулась на свое сиденье рядом с Михаилом. Мы внимательно наблюдали за каждым её движением.
"Ешьте коржики, они могут вам понравиться "- проговорила эта зрелая женщина чистым голосом особы никогда не знавшей табачного дыма или  простуды.
Всё это время мой корж оставался в моей руке. Взяв чашку я сначала отхлебнул понравившегося чайку, затем отломил кусочек коржа и вложил его в рот. Корж ломался, как хорошая шоколадная плитка, без крошек. Подержав кусочек на влажном языке, рот уже давно заполнился голодной слюной, я ощутил давно забытый вкус и аромат свжего, домашнего ржаного хлеба. Накатили неизбежные здесь земные воспоминания: "Тётя Маруся, сестра отца, в глухом Забайкальском селе Хонхолой, где мы с братьями проводили лето, достаёт деревянной плоской лопатой из горячего пода русской печи пухлые хлеба и куличи, которые мы чуть ранее вместе лепили на огромном засыпанном мукой столе. Муку грубого помола привозили нам с местной мельницы соседи.Эта мука мололась там из зерна, которое мои дядьки, а на самом деле взрослые двоюродные братья, мешками  получали в колхозе за "трудодни".
Я раскусил кусочек коржа. Корж ощущался гораздо плотнее тех куличей, изнутри к овсяному привкусу добавился маслянистый аромат сухой горчицы и мела. Разжевав кусочек и запив его чаем неожиданно обнаружил, что в совокупности это вполне себе  приемлемый вкус и одним этим коржом можно насытиться. Далее, без остановки, я умолол весь корж и до дна выпил весь свой чай.

Эльма поднялась и снова пошла с чайником по кругу, но тут очнулся Михаил.

"Роботы забрали у нас детей!"- Михаила хватило только на эту фразу и он снова собирался отключиться, но наше громкое хором:"Что?"-не позволило в это раз уйти ему в "астрал".
"Да, они забрали их! Первые дети уже могли бегать, начинали хорошо говорить на двух на языках, нашем и языке доктора Лейзера Заменгофа".
"Кого?"- мы с Валерой снова крикнула это хором. Эльма плеснула мимо чашки, Валера отбросил пятый, недоеденный коржик, а Серёга поднял успокаивающе ладонь:"Это эсперанто, парни!"
"Спасибо, мистер энциклопедия!"- повернулся к нему Валера всем своим видом давая понять тому, что здесь нам всё нужно  слышать только из уст местных аборигенов. Убрав ладонь, Серёга в согласии кивнул головой сдерживая себя от дополнительных пояснений.
Мы уставились на Мишу.
"Да, эсперанто! Такое было одно из условий воспитания будущих детей в программе подготовки нашего похода на эту планету. Когда детей вскормили грудью и они начали ползать у нас появилось наконец это занятие. Их воспитание"- Миша в первый раз сделал паузу, но уже не для погружения в своё то оживающее, то засыпающее сознание, а для того, чтобы поднять свою чашку и отпить давно остывший чай.
"Они забрали наших детей, когда те уже свободно бегали наперегонки по территории нашего поселения, знали друг друга по именам и называли нас панья и пачьио, мама и папа. Наша Аминда сидела с нами за этим столом и сама могла пользоваться вилкой и ложкой. Она забиралась вечером к нам в постель и просила читать ей перед сном земные сказки. Она могла рисовать зверушек и деревья, речки с пароходами и машины на дорогах. Разукрашивала разными цветами планету Земля. Мультики про Машу и медведя были самыми  популярными среди всех детей нашего поселения. Мы демонстрировали им фильмы в голограммах на этой площади. Дети никогда не болели. Не было никаких аллергий или даже жидкого стула. У нас появились новые планы и надежды. Мы начали заниматься биоинженерией без привлечения роботов. В лаборатории добились некоторых результатов в создании больших молекул, чтобы затем попытаться развить их в прокариоты, а там уже было бы рукой подать и до первой живой клетки. Мы не знаем, сколько сможем сами прожить, но поколение наших детей вполне могло бы продолжить эти работы и получить первые растения, а уже их дети развести здесь сады!"- теперь Мише  уже точно нельзя было уходить в астрал. Мы бы не позволили.
       "Они забрали наших детей, когда женщины начали рожать новых. Роды вновь проходили очень успешно. Акушерское отделение работало безупречно. Здесь не было грубых няней и санитарок с грязными швабрами. Никто не кричал и не паниковал в сложных случаях. Наши жёны сами укладывались в эргономичные ложа с подогретыми водяными матрасами. Все вытяжки, расслабления, усиление дыхания в нужный момент, обезболивание, все делали встроенные роботы акушеры, которых мы даже не замечали, даже если держали жён за руку в это время.  Датчики, капельницы и отвод вод..." - Миша опять замолчал.
Мы не могли найти слов, чтобы подтолкнуть его. Честное слово, мы не горькие пропойцы и никогда ими не были. Мы пили и я честно об этом пишу, мы бы и сейчас "вмазали" охотно, с нашими привычками, это был именно такой момент. При этом мы никогда не теряли чувство такта. Наша жизнь уже очень долгая, а нажитый опыт, совершенно очевидно, богаче чем у большинства из вас. Мы знаем и чувствуем и людей и моменты. Мы можем презирать презренных и восхищаться достойными восхищения. Мы знаем насколько слаб бывает каждый человек и, как трудно бывает подняться падшему. Мы знаем что такое любовь и что такое ненависть. Мы не можем видеть человека насквозь, но можем чувствовать разницу между ничтожным и сложным.
Можете пропустить этот абзац, мой дорогой читатель, а можете переписать его для домашней работы и дополнительного осмысления. Ни у кого нет ответа на все вопросы, которые задаёт нам жизнь, зато сами вопросы никогда не иссякают.
Мы ждали сейчас ответа.

"Один из роботов задымился при регистрации новых детей"- Миша не собирался делать здесь паузы, но Эльма,  бросив чайник на стол, охватила Мишу за шею руками и затряслась всем телом в безудержных рыданиях. Мучительная борьба начавшаяся на мишином лице потрясла нас. Исчезли эти, презираемые нами, мятые, безжизненные маски, которые до последнего момента имела эта пара на своих лицах.

Мы вновь тихонько поднялись из-за стола и вышли на площадь. Нет, мы не конченные люди.