Планета S23ultra...Глава 6.9.

Мы улетели!

Спасая свою плоть, честь и разум! 

Этим мы  избежали ужасы трепанации, частичной лоботомии и унизительной, выборочной чистки наших мозгов. Эскулапы не искали бы там отдельные нейроны один за другим, они бы по известным им зонам черпали мягкий мозговой материал титановыми или нержавеющими ложечками. Это не прикол, именно так они лечат мозги, когда убирают опухоли и гематомы. Брррр!

Чтобы там осталось? Смогли бы мы узнать друг друга и помнить по именам? Нужна ли  нам такая жизнь?

Последний вопрос, на самом деле, перед нами не стоял,  мы однозначно выбрали полет. Перед ним пришлось пережить большой экспертный карантин, зашивку от алкоголя. Мы перетерпели трехкратное очищение крови, бессчетное количество клизм в поисках в нас разнообразных цист, червей,  микрофлор и фаун. Нас даже хотели и стерилизовать, но тут в взыграл во всю силу, задремавший было на  долгие годы, бунтарский дух.  Все хорошо знают, во что превращаются  нейтрализованные коты и кобели. Здоровье, которым  одарила нас столь далёкая планета, позволяла нам еще плодить детей, чего мы избегали по ряду причин. Во-первых, мы все таки были уже стары для молодых женщин. Во-вторых мы не желали  заново многолетней ответственности, в-третьих, еще продожали горевать по потерянным родным, в-четверых,  совсем не хотели прекращать порочное, но целебное для нас пьянство. Однакож, будучи романтиками от рождения мы все еще надеялись, пусть и на призрачное, маловероятное, почти нулевое, но все-таки возможное личное счастье. Здоровье позволяло!

        Полет прошёл  в летаргическом состоянии. Аппарат наш был совершенно революционный. Снаружи и изнутри он напоминал безумно роскошный бизнес-джет и, видимо, был выполнен таким образом намеренно, а  в реальности это оказался возвращаемый интергалактический челнок. Его материальные составляющие убойно поражали наше воображение. Мы ведь все время наблюдали послевоенный научно-технический прогресс и все равно пропустили несметное число новшеств и открытий, которые плодятся, как оказалось теперь, абсолютно непрерывно.  Температура, ударные нагрузки, излучения, вибрации и резонанс во всех известных землянам диапазонах стали нам не страшны. Скорость, экономичность и комфорт нашего аппарата объекты еще одного отдельного разговора. Если он и сбудется, то уже отдельной главой. 

На нашей далекой, старой знакомой планете была поставлена задача, вернее, нам предстояло выяснить, что же произошло с людьми, которых отправили туда здоровыми, бездетными парами общим количеством чуть более одной сотни. Пар! Люди летели  отдельным кораблём.  Во втором корабле загрузили  рабочих роботов с неактивированным искусственным интеллектом.  Там же были бурильные механизмы и трёхмерные строительные принтеры. На третьем корабле смонтировали самую мощную, на то время,  систему связи и погрузили большой парк транспортных средств для обширного обследования поверхности S23ultra. 

Все это было интересно, но никто не знает, что нас ждёт после посадки.  Возможно мы сразу на выходе из аппарата обнаружим огромную россыпь мелких обломков и сотни иссохших мумий вперемешку с неразрушенными и так и неактивированными роботами. Сухой климат и стерильность планеты предполагает именно такое состояние тел в случае крушения. Мумии нельзя будет даже трогать. Высушенные и окисленные, в среде с повышенным содержанием кислорода, они будут рассыпаться в ржавый прах от легчайшего прикосновения и только нетканная одежда со знаками отличия и индентификации

будет свидетельствовать, о том, кому же именно она принадлежала. Перед отлетом у нас прошло много собеседований по возможным сценариям происшедших там событий. Тот, что я привёл первым, считается наихудшим. Вариант с зелёными человечками не рассматривался. Он наименее вероятен и абсолютно непредсказуем. 

       Глеб оставался с нами до самого отлёта.  Его назначили руководителем и куратором небольшой экспедиции.

"Глебыч"- Валера предпочитал так обращаться к нашему парню и Глеб не возражал:"Глебыч, если мы обнаружим там поляну усыпанную муммиями наших соплеменников нам нужен будет антидот от противоалкогольной прошивки и бар с крепкими напитками без ограничений! Иначе мы просто не выйдем на связь, тем более, что возвращаться нам сюда противопоказано!"

Глеб мило улыбнулся всем троим:"Это понятно и это все предусмотренно, но если вы не выйдете на связь, то и бар вы вскрыть не сможете!" Нам всем стало теплее. До старта оставалась целая неделя, однако это был наш последний разговор вживую. Через час двери звездолета запрут снаружи, начнётся очередной карантин, предполетный, и открыться изнутри мы сможем уже только в другой галактике после посадки.

Я подошёл и обнял Глеба. Здоровый, закаленный, на полголовы выше меня, тренированный службист самых секретных служб слегка дрожал в моих обьятьях. Потом подошёл Валера и два здоровяка слегка поборолись друг сдругом стараясь обнять, как можно покрепче.  Серёга,  Сергей Борисович, для Глеба, обошёлся скромным пожатием руки. Поцелуи были невозможны. Мы обнимались будучи облаченными в мягкие карантинные комбинезоны с прозрачными сплошными визорами  в районе наших лиц. А жаль, нас провожала  и красавица Лаура, именно она подала мне здесь первый завтрак и кофе. Она же отвечала за нашу стерильность и потому все клизмы проводились под её контролем и с её непосредственным участием. Было нам очень неловко тогда, зато сейчас мы её смело потискали и ничего, что в комбинезонах. Знали, что нам уже ничего за это не будет! Даже Сергей Борисович позволил себе это! Лаура прослезилась. Мы общались свободно через мембраны в районе рта, но Лаура не проронила ни слова. Во такая она, но должен честно сказать, мы все это заметили, при прощании она с трудом сдерживала свои рыдания. У нас тоже где-то защемило от этого!I

А вы говорите, клизмы!

Мягко и тепло ушёл наш аппарат со стартовой площадки. Не было ни  огня, ни пара ни дыма.

       Не было и сновидений. Сон получился глубокий и очень, очень долгий.