Планета S23ultra... Глава 9.4.

       Конечно же это была Даша! Дорогие мои читатели,  приношу свои извинения. Вам  было слишком очевидно, что там должна была быть Даша и в комментариях один из вас так и написал об этом, дескать "к Даше идёшь!" Стало неудобно, за потерянную интригу, и я срочно придумал здесь про Ольгу, загнав себя в глухой тупик! При чем тут Ольга?  Кому тут Ольга? Какая Ольга? Ребёнка то родила Даша,  в первую экспедицию мы летали с Дашей,  вопросы, от кого ребёнок, и что тут происходит, тоже к Даше, как и множество других, тоже к ней...
Но пришла она, да,  в свободном, ярком, легком сарафане, сигареты и джин с тоником тоже были её. И была это не холодная встреча малознакомых особей, а с трудом сдерживаяемое, пылкое, после долгой разлуки, с крепкими объятиями и слезами умиления, свидание старых, испытанных друзей! Утерев слезы, поправив косметику, Даша успокоилась, поудобнее устроилась в кресле, закурила вторую сигарету, приготовилась к долгому разговору.
Мне тоже нужно было прокашляться, помять свои ладони. От второй сигареты я отказался.
Молчать здесь всегда очень неловко. Окружающее беззвучие  невероятное и потому ты слышишь все хрипы и сипы в сухом горле, урчание в животе, скрип подошв об пол, трение штанов об сидение кресла и, не вздумайте чесать голову, это отвратительно звучит в такой тишине.
Я:"Даша, как ты сюда попала?"
Даша смотрит мне прямо в глаза,  то ли выжидательно, то ли настороженно и, ничего не дождавшись говорит глубоким голосом:"В карантинном отсеке корабля".
"А как ты в этот отсек забралась?"- уже понимаю, что не скажет, но все же.
"Василий, если бы я могла все рассказать обо всем, тебе бы не потребовалось меня спрашивать!"- Даша кладет недокуренную сигарету в прозрачное пепельное блюдце с золотой каёмочкой,   потягивается, охватывает колено пальцами в замок, вздыхает и снова смотрит на меня выжидающе и я молчу думая про себя:"Говори сама тогда, все, что можешь".
"Василий, меня отстраняют от детей и моего ребёнка могут забрать!"- она снова вздохнула и взяла сигарету.
"Ты занималась детьми? Машины отстраняют?"- спрашиваю, хотя, кто же ещё здесь, да  и вопрос то этот должен был быть последним.
Она кивает.
"Даша, давай всё сначала! Что здесь происходит? Где дети? Сколько их? Почему ты с ними? Как получилось, что Михаил тебя не знает? Чем ты занималась все это время? И ещё тысячу и один вопросов о том, зачем летела и что собиралась здесь делать?"

Даша молчит, долго смотрит на меня и начинает проявляться неожиданная картина. Это другая Даша! Она теперь не  молодая женщина с характером непримиримого мальчика подростка! Не говорливая задира! Не закомплексованная девственница! Она  не уличная героиня, не лидер протестной шантрапы, не жаждущая приключений и быстрой славы авантюристка! В новой Даше, неожиданно скупой на слова женщине, появились прямая осанка, опытный взгляд всепонимающей собеседницы, повелителя похотливых мужских душ. У нее тяжёлая мимика носителя обременительной тайны, надломленной ларвы и личности теряющей веру в благородный и чистый мир! При этом она теперь ещё и мама с сильным материнским инстинктом и не совсем пропащая душа со смутными надеждами на свет в конце тоннеля!
Откуда бы мне все это было знать? Так вот, мой милый друг, читатель,   это все тот самый "опыт (сын) ошибок трудных и (гений) парадоксов друг"..
Слишком долгая, насыщенная жизнь осталась позади, и потому, ты встречным взглядом считываешь все это с человека образами, которые с трудом, тут же, пробуешь обрисовать неуклюжими словами.
Вот такая она у нас теперь Даша, и я, насмотревшись на нее, позабывши о сделанном вам предупреждении, сильно поскреб свою голову ногтями.
Пауза не обременяла. В местном безвремении любое свежее впечатление, каким бы оно не было, это хороший повод задуматься и тем самым создать себе ещё одно, конкретное событие, добавить его к содержанию жизни.
По лбу Даши бегали лёгкие тени  и я полагал, что там формулируется хоть что-то из того, чем она может со мной поделиться, иначе зачем же она сама пригласила меня? Но если там и было нечто такое для дальнейшегоразговора, случиться сему не пришлось, через широкий проем в зал въехал робот. Главный робот с золотистой, напечатанной звездой на голове-шлеме в районе нашего правого виска. 
Невозможно было не заметить, как напряглась наша  Даша!
Руки её опустились на подлокотники,  пальцы побелели от напряжения, ноги и колени сблизились, а вот осанка и прямой взгляд сохранились. Даша ждала его появления.
"Василий, это "Фёдор-атаман Один", главная машина Второй экспедиции!"- представила робота наша героиня. Федор-атаман, проигнорировав всякое представление, выдал команды:"Василий, следуйте за мной! Вы, Даша, оставайтесь здесь!" И, главная машина развернулась, покатила на своих бесшумных роликах-колёсах  в сторону южного выхода.
"Василий, идите за ним!"- несколько вымученно произнесла Даша, заметив, что я не спешу подниматься из своего кресла. Дашина тревога возросла и я, не желая напрягать её далее, поднялся,  шагнул к ней, похлопал ее по ладони все ещё обжимающей подлокотник, "Да, идите же!"- сдерживаясь, не желая переходить на крик, выдавила она. "Как все запущено!"- услышал я собственный внутренний голос и повернувшись от побелевшей Даши пошёл за главным роботом,  "Фёдором номер Один".
Путь наш был недолгим.
Главный робот снизил скорость и держал меня параллельно со своей правой стороны, как бы менее роботавторитарно. Мы шли теперь рядом, как два старых приятеля. Под его роликами похрустывали и позвякивали камешки риголита, точно также, как и под моими башмаками.
По старинной привычке захотелось нарушить молчание:"Как вы тут поживаете?"- обратился я к роботу.
"Хаха!"- механическим голосом ответила машина. Прямо скажем это прозвучало неожиданно и я хлопнул робота по плечу.
"Не делайте этого, Василий"- также механически ответил это человеком созданный объект, но плечами при этом не передернул.
Вот за таким роботочеловеческим, непринуждённым общением мы удалились от лагеря Второй экспедиции примерно на полтора земных километра и повернули за утёс выступающий на наше плато. Солнце сияло здесь ярче ибо время близилось к полудню, а сторона  эта смотрела прямо на юг, но не это вызвало во мне острое ощущение неожиданного роста моих волос прямо от их корней. Детское многоголосие и живое мелькание множества подвижных фигур, встряхнуло меня так, словно я висел до этого в небе и нечаянно попал в воздушную яму! Сердце моё заколотилось, а дыхание слегка заперло.
На ватных ногах,  продолжая следовать за "Фёдором", мы  с ним вскоре оказались перед невысоким каменным забором! В ушах ещё звенело от подростковых криков, топота множества ног, ударов мячей, стука бит,  девичьих повизгиваний, судейских посвистываний, в глазах мелькали подвижные ноги, двигались, как ртуть игровые  группы,  крутились головы, гнулись гуттапперчивые молодые тела и, вдруг, все разом встало и заглохло.
Здесь были дети. Они встали и выстроились вдоль забора, который любой подросток мог легко перепрыгнуть. Стояли теперь совершенно неподвижно, молча, уставившись на меня без улыбок, признаков удивления и любопытства. Молчал и старший робот "Фёдор-атаман Один".