В два часа ночи в корридоре послышались шаги. Павел обернулся и перед ним, в дверном проеме появилась фигура женщины в черной ночной рубашке с тонкими бретельками, с кружевным краем выше колен, вызывающим и призывающим взглядом на лице. Эта фигура замерла в проеме уперевшись рукой и спиной в дверные косяки с очевидной демонстрацией выгодной позы. До этого Павел несколько часов работал на правительственном сайте стараясь отправить заявление на продление истекающей рабочей визы. Оставалось несколько дней и если он опоздает, проблем ему не миновать. Денег на адвоката у Паши не было, давно не было и реальной работы, а на прошлой неделе он потерял и тот угол, в котором проживал последний месяц. Правительственный сайт давал сбои и Паша всерьез устал заполняя анкету вновь и вновь. Затем приходило уведомление об ошибке и все приходилось начинать сначала.
Вчера, казалось, что ему здорово повезло. Тигран, хозяин русской бани возле аэропорта на юге Сиэтла, узнав о проблемах Павла подозвал к себе невысокого полного блондина. "Марат!"-сказал ему Тигран своим мягким голосом упираясь крепкими короткими руками в стойку бара:"Познакомься, это Паша из Магадана, специалист по северным гаграм." "По гаграм!?"-засмеялся Марат. Он протянул свою пухлую, мягкую ладошку. Тигран, в это время ничего не говоря, наполнил три рюмашки беленькой, глянул строго обоим в глаза и новые будущие друзья не смея перечить бывшему медицинскому светилу из столицы Белоруссии хлопнули горькой за общее знакомство. Марат также оказался врачем, но не бывшим, а нынешним, практикующим гинекологию в американском военном госпитале. Родом он был из Рязани. Папы у него не было, а мама, когда то работала преподавателем русской литературы в городском, кулинарном техникуме. За короткое время после трех стаканчиков Павел многое узнал о Марате. Мама у него была очень активной и потому первый велосипед Марата купил ему некий дядя Вова, в садик отводил дядя Петя, а в мединститут помогал поступить дядя Сережа. Марат и сам не был дураком, но мама старалась держать всякую ситуацию в ее жизни под контролем. "Вот такие вот дела!"-с хохотом закончил свою историю Марат. Он постоянно заливисто хохотал, когда рассказывал о себе. Иногда в разговор вступали другие клиенты бани.. Атмосфера у Тиграна в заведении всегда была открытая иногда почти домашняя. Если же ты появился здесь, например, в третий раз и тебя ни разу не побили и не выгнали за непристойное поведение, то и ты становился своим парнем заведения. Атмосфера всеобщей дружбы, ностальгии, взаимопомощи, соперничества, зависти и ревности смешивались в баре, на верхнем этаже бани с парами банного духа, мокрыми березовыми вениками, дорогими духами, водочным перегаром и разваренными пельменями. Ох, тут бывало весело! Иногда в этом баре, выступали литовский маэстро пианист, играла скрипачка со своим именем, порою появлялись самозванные барды с гитарами разного настроя, случались явления именитых и безымянных фокусников, выдающихся дворовых шахматистов, игроков в пинг-понг, в бильярд, пижонов по поднятию тяжестей и просто картежников. Вокруг клиенов всегда крутилась настойчивая массажистка Рая, мастер спорта СССР по толканию ядра, которая именно этим качеством изжила здесь своих конкурентов. Заведение Тиграна постоянно набирало невиданную популярность. К нему шли все, непризнанные поэты, дипломированные ученые, какие-то бюрократы высокого пошиба, новые русские, недавно отменившие красные пиджаки, компьютерные гении майкрософта славянских корней, бывшие молдавские бармены, они же подпольные миллионеры, торговцы недвижимостью, семейные друзья, автомеханики с золотыми руками и зубами из горных республик, растолстевшие боксеры из прибалтийских сборных и такие же футболисты киевского "Динамо". Здесь бывали альпинисты покорившие разок К-2 и много раз местный Рэйнир и аляскинскую Денали. Попадались в бане и залетные стюардэсы из МагаданАвиа, из Аэрофлота и Аляски Эйрлайнс, бывал и владелец собственной авиации состоявшей из десятка двукрылых бипланов перегнанных с берегов Колымы на музейное поле боинга на юге Сиэтла. А после терракта в Нью-Йорке сюда бежали наши бывшие соотечественники пережившие эти чудовищные события и решившие удалиться от Манхэттена на максимально возможное расстояние. В бане они сидели уставшие и печальные. Беженцы из Баку, таксисты из Одессы, балерины из Мариинки, танцовщицы из Владивостока, босой путешественник, обошедший полмира без ботинок, токсидермист из Серпухова, яхтсмены из Салехарда, поп расстрига из Белгородской церкви, православная монашка из Израиля, неизвестная 40-летняя фотомодель разбишая несколько семей и сердец за одно лето посещений этого мытейного заведения.. Это есть далеко не полный список посетителей бани Тиграна, который, тем не менее, отражал его привлекательность и истинную демократичность, не имеющую отношения к партийной принадлежности. Сейчас я отдаю должное за все это харизме, энергетике и искренности незаменимого Тиграна. С тех пор много бань открылось вокруг Сиэтла. Есть среди них поширше и помоднее, но ни в одной из них нет такого Тиграна, а мне трудно представить, что появится. Похоже даже банные гении рождаются однажды в столетие.
В этот вечер в бане также было людно. Погода стояла дождливая и потому баня оказывалась хорошим местом для коротания времени после работы. Пока Паша общался с Маратом наверх поднялась группа распаренных девиц. Все они являлись замужними, но сегодня устроили себе выезд оставив дома детишек на своих супругов. В свои ранние тридцать с плюсом они были в хорошей форме, привлекательны и веселы, однако в какой-то момент им немного не повезло. Весь этот же вечер на этаже находился молдавский строитель Слава. Слава пребывал на этом этаже полностью одетый, в бане не мылся, в баре ничего не заказывал. Каким то образом он уже был под шафэ и с серьезным видом, демонстративно что-то постоянно вытворял на своем новом телефоне. Что это могло быть, трудно сказать. Все телефоны тогда были кнопочными. С появлением девиц Слава сильно оживился. Они двигались в мокрых купальниках прошли очень близко мимо него. На телах у некоторых из них оставались налипшие листы от банных веников. Мы не слышали начала разговора, но видно было, что Слава им не понравился, Слава не нашёл ничего лучше, начав грубить. Прозвучавшие от него громкие выражения были недопустимы в этом заведении. Тигран в зале в этот момент отсутствовал и Паша вынужден был прервать общение с Маратом. В группе девиц находилась жена хорошего приятеля Павла. "Слава, уймись, а еще лучше, выйди!"- сказал Паша. В ответ же Слава ударил кулаком по стене бара и сказал Паше:"Я мастер спорта по боксу". По этому удару трудно было судить какой он мастер, но вес молдавского строителя серьезно превосходил вес Паши. Большого выбора однако не было, жен друзей надо защищать и Паша шагнул в сторону Славы. Слава опустил голову и... набрал номер на телефоне:"Армен!"- сказал он в трубку:"Я в бане, у меня здесь проблемы с Пашей!" Что там ответил Армен, мы уже тоже никогда не узнаем. В бар вернулся Тигран, увидев сцену он приблизился к Славе и тихим голосом хорошо воспитанного интеллигента произнес:"Слава, пожалуйста уйди и я прошу тебя больше никогда ко мне не приходить!" Это было критическое унижение для молдавского Славы. Он окинул взглядом всех посетителей в баре, зарычал как раненый солдат, повернулся и сбежал вниз по лестнице, а уже на улице закричал на весь квартал:"Танки! Вызывайте танки!" и далее немножко по английски:" Mafia!!!Russian mafia!!!" В окно было видно этого обезумевшего от алкоголя и недавно пережитого позора человека. Он шел по улице беспорядочно махая руками. Машины у него не было. Славу недавно лишили водительских прав на пять лет за многократное вождение "под парами". Чуть спустя к бане подьехала полиция, затем другая и эти машины встали, блокируя парковку полыхая сине красными огнями, а молодые, опрятные, подстриженные полицейские поднялись в бар. Поднявшись они сдержанно и удивлённо смотрели на полуобнаженные, мужские и женские мокрые тела за столиками с едой и напитками, на шахматную баталию за одним из столиков, на ряд дорогих музыкальных инструментов у камина под большими оленьими рогами на стене, на тяжеленный кубоватый телевизор из которого неслось "Я родилась в Сибири!", на весьма интеллигентную одетую публику у барной стойки, на солидного Тиграна за стойкой, на Раю, разминавшей со стоном мощную шею толстяку прямо за одним из столиков. Они не увидели здесь мафию, не стали вызывать танки, а поговорив с Тиграном, вежливо распрощались и продолжая с любопытством рассматривать заведение покинули его.
Паша вернулся за столик и с интересом дослушал сагу Марата о его жизни до и после иммиграции. По окончании истории Паша начал собираться, чтобы покинуть заведение, до того, как его кровь насытится токсинами выше полицейского допуска для вождения авто. Замолчавший Марат вдруг взял его за руку и спросил:"Что у тебя за проблемы, Паша?" Паша посмотрел в голубые глаза этого симпатичного полного блондина и неожиданно увидел там бездну симпатии и внимания. Он вдруг заново и полностью расслабился, пригласил Марата пересесть за дальний столик и уже там за новым стаканчиком рассказал свою историю вынужденной иммиграции. Тигран подходил к ним несколько раз, в итоге стаканчиков получилось больше. После девяти вечера посетители начали убывать. День был будний и жены стали названивать мужьям настойчивее. Если чьи то мужья не брали телефонов, они звонили прямо Тиграну. Тигран не умел обманывать без большой необходимости. Когда в баре подутихло, Тигран подал друзьям горячие пельмени с уксусом, с маслом и сметаной. "Эй, Тигран! Это как раз то, что доктор нам рекомендовал!"- посмеялся Марат. К нему присоединились и посмеялись в зале все, кто остался и услышал это. Тигран на родине был в прошлом выдающимся проктологом и когда кто-либо напоминал ему о его былой профессии, он подавая горячие блюда на стол, раставляя тарелки, не стесняясь приговаривал:"Да, ребята! Вы представить себе не можете, где мои руки побывали!" При этом никогда не забывал пожелать приятного аппетита. "Едем ко мне!"- выслушав историю и откушав пельменей сказал Паше Марат. "Мне завтра на работу, но ты можешь работать в моем офисе на моем компьютере сколько угодно.. Я никогда не отключаю интернет"- он нацарапал на салфетке свой адрес и протянул его Паше. Паша был растроган и смущен одновременно:" А удобно? Ты ведь с мамой живешь?" Марат до этого рассказал Паше о своем недавнем разводе и о своей маме, которую он несколько лет назад привез из России. "На маму не обращай внимания. Мама это мама. Она меня и сейчас пробует строить. Что тут поделаешь?" - и он опять посмеялся. Похоже, Марат любил смеяться над собой и у него был очень хороший смех. "Мама моя любит есть и читать. Здесь у нее этого всего в достатке. У нее также своя комната, а офис мой в другом конце корридора". На том и расстались. Марат уехал первым оплатив весь счет. Паша подошел поблагодарить Тиграна. "Как он ? Может чем то помочь?"-спросил Тигран Пашу. Паша, вдруг осознал, что хмеля в нем сейчас больше, чем он ожидал, а вот пельменей надо было бы ещё добавить . Язык его был неуклюжим, поэтому он просто поднял большой палец, приобнял Тиграна, развернулся и сбежал вниз по узкой лестнице, стукаясь об обе стенки.
А вот сейчас в два часа ночи, протрезвев он наблюдал картину маслом. Женщина с большой тяжелой грудью, эффектно поднятой хорошо выкроенным лифом стояла в дверном проеме. Черная блестящая ткань обтягивала могучий шарообразный живот, под ним свисали тонкие кружева рубашки, под которыми выступали относительно тонкие обнаженные ноги. Темные волосы на голове дамы были высоко заколоты в плотный узел, а острые строгие глаза дамы вызывающе смотрели на парализованного Пашу. Во всей позе дамы был виден очевидный, уверенный, фундаментальный вызов: "Сейчас или никогда!" Паше хотелось закрыть глаза в надежде, что когда он откроет их, видение исчезнет, Но оно не исчезало, оно заговорило:"Вы еще долго здесь будете находиться, молодой человек!?"
Паша вспомнил, где он уже видел эти глаза, этот большой красный нос, этот огромный живот. Несколько часов назад, он, плутая по кварталам городка, нашел таки дом Марата. Марат тогда еще не спал сам открыл дверь, обрадовался, встретил и проводил Пашу в свой кабинет. Потом показал, где туалет, сводил на кухню, познакомил с холодильником. Паша увидел на столе блюдо с огромной горой жаренных котлет. "Считай здесь все твое!"-посмеялся Марат и извинившись ушел спать. С утра ему, действительно, надо было работать. Паша также не смог не увидеть и гору грязной посуды в мойке и обилие беспорядочно упакованных продуктов вокруг, а насмотревшись пошел сам из кухни по корридору в офис. Одна из дверей в корридоре была открыта. Проходя мимо Паша не мог не заметить огромную кровать, огромную книгу, яркий свет ночника освещавший большой и острый красный нос под очками, этот взгляд и это пузо прикрытое одеялом.
Сейчас он сидел вцепившись в ручки кресла, смотрел на заблокированный вход, на эти ноги 76-ти летней ночной гостьи, на эти седые корни волос, на эту полную жизни и вызова фигуру. Паша сидел и думал о том, что под окном офиса на втором этаже может быть спасительный козырек, что ключи от машины у него в кармане, как и бумажник с документами. О том, что он может пожертвовать своими кроссовками, которые ранее снял возле входной двери, но он не может пожертвовать своей невинностью в этих почти предложенных обьятиях. Между Пашей и окном еще был стол с компьютером. Паша решал, прыгать ли через стол или лучше обойти и резко отодвинуть его чтобы добраться до окна. Он много о чем подумал в эти судьбоносные мгновения, но решила его судьбу сама гостья. Посмотрев свысока на его жалкие руки страдальца все еще судорожно сминавшие подлокотники кресла, уверенная в себе красавица одарила Пашу столь презрительным, сколь и спасительным взглядом. Она резко развернулась на тонких ногах, колыхнула мощным бюстом и животом, и как видение растворилась в темноте корридора. Там резко хлопнула напоследок дверь спальни и все вновь по-ночному затихло. Чуть спустя, что-то пикнуло на компьютере. Все ещё словно приклеенный к креслу Паша повернулся и увидел на экране пришедшее послание о том, что его заявка на продление визы успешно принята. Распечатав документ на принтере, он сложил его и припрятал поглубже в карман. Затем выключил свет в комнате, обошёл стол и выглянул в окно.. Он не увидел там никакого козырька, лишь темень виднелась над чёрным асфальтом на высоте в четыре метра. Потихоньку развернувшись, на полусогнутых ногах он двинулся по темному корридору, замерев и задержав дыхание при движении мимо двери под которой пробивался свет ночника. На улице он вдохнул свежий воздух наполненный запахом луж и свежескошенного соседского газона и не заводя машину, Паша скатил ее потихоньку на нейтральной скорости вниз по улице. Впереди у Паши теперь были еще три года законного пребывания в новой стране.
1 комментарий:
ох, и помотало тебя парниша!
Отправить комментарий