Среди гостей сегодня здесь присутствовал упомянутый нами и замеченный Джинной, младший агент Брайсон, а также новые лица малопонятной принадлежности. Эти лица вели себя непринужденно, но в общении с завсегдатаями были очень лаконичны и не спешили представляться, что выдавало их явно небогемный статус.
"Старая гвардия" регулярных гостей состояла из знатных представителей киноиндустрии, политического истаблишмента, спортивной элиты, финансовых брокеров, издателей, представительских любовниц и любовников, а вот новые лица походили на каких то однояйцевых кураторов, для которых вся местная публика была клубом расшалившихся детей, играющих в одной песочнице. И те и другие были разнородны по полу, возрасту, одеяниям и манерам, но водораздел между ними обозначился в поведении. Если первые требовали к себе внимание в любой форме, то вторые напротив, непринужденно сокращали любые диалоги и вовсю предавались предоставленным удовольствиям смешиваясь с публикой равномерно по всему пространству. Они ели, пили, пели, танцевали и непрерывно передвигались придавая вечеринке динамику, которой ранее здесь не хватало. Музыкантам это пришлось по нраву и они вдохновенно исполняли сегодня мелодии столь же разнообразные и экзотичные, как и те блюда в меню, что мы лишь кратко упомянули ранее. Здесь были исполнены исторические и классические мелодии, которые создавались мастерами сообщества в течении столетий его развития, и имевшие непроходящую популярность у патриотичных и консервативных хомусов и были впитанные с молоком матерей их вскормивших. Эти мелодии настроили гостей хомусов на некое душевное единение, создав которое, музыканты перешли к экзотическим, центрально океанским ритмам, где физическая жизнь хомусов преобладала над духовной, при этом они имела простую красоту и естественность звучания не оскорблявшую чувства и вкусы присутствовавших. Как бы напротив, они заглушали амбиционные и эгоцентричные настроения, собранных здесь непростых индивидов, раскрепощала их аппетит, жажду, похоть и прочие примитивные вожделения, но приглушавшие любые формы депрессии, враждебности, зависти, ненависти и раздражения. Именно эти мелодии создали на этой вечеринке небывалый ранее подъем и единение. Все гости постепенно поддались этому общему драйву и отпустили внутренние тормоза. Вино полилось по бокалам, еда начала поглощаться на ходу, закуски менялись с невероятной скоростью, а напитки употреблялись теперь без разбора. Когда рот освобождался каждый хомус пробовал подтянуть общее пение и даже тугоухие и безголосые стали обнаруживать хотя бы зачаточные таланты и перестали стесняться в их демонстрации. Танцы также втянули в свою круговерть вся и всех, даже тех, кто ранее сам себе наступал на ноги и потому никогда не выходил на паркет. Наиболее продвинутые участники заняли центр зала и образовали в нем этакий ядерный эпицент роскошных телодвижений в котором визуально отменялись физические законы гравитации, центростремительных и обратных сил, попирались нормы ежедневной морали, семейных устоев, корпоративных требований и религиозных табу. Нарушения волной расходились "кругами по воде", где постепенно опьяневшие, уевшиеся гости, с закруженными головами, поддавшиеся куражу вседозволенности целовали друг друга слегка или взасос, распускали похотливые руки, стремились к плотскому единению, но общая круговерть каким то образом разрывала возникающие пары и бросала их в новые непредсказуемые объятия, разрывала их и вновь толкала далее.. В этом броуновском движении случались удачные мгновения, где возможные и гармоничные любовники искрили от взаимной химии, но их тут же расталкивали более мощные заряды. Случалось и наоборот, когда вспотевшие давние соперницы успевали размазать друг у друга косметику в поспешных объятиях, чтобы затем с ужасом рассмотреть друг друга в сполохах яркого света. Хуже этого были только поцелуи клерка из конкурентного агенства с боссом враждебного издательства. Клерк чуть было не плюнул в лицо боссу оцарапавшись об жесткую щетину последнего, а сам издатель готов был оторвать детородный орган этому самому клерку, когда он сам протянул свою поганую руку, обманувшись феминистким одеянием современного молодого хомуса. Да, свет и тьма на балу многое могли бы натворить, если бы эти мелодии не были столь быстры и неожиданны.
Мы еще вернемся на этот бал и к гостям, но внимательный хомус, если бы он здесь присутствовал и нашел себе место для наблюдений, без труда заметил бы среди сотни участников неуклюжего Брайсона, который приложил максимум волевых усилий, чтобы удержать от пляски свои ноги в казенных ботинках и стараясь не выделяться в толпе медленно двигался по ее периметру со стаканом минеральной воды отталкиваясь от назойливых служащих с подносами. Он также был вынужден сбросить с себя пару знойных дам, буквально напрыгнувших на него со своими накрашенными когтями. В другой раз ему пришлось нанести легкий удар по печени выскочившему из толпы активному гею, у которого лицо вокруг рта было влажным, глаза светились безумием, ремень на штанах расстегнут. От удара гея согнуло, но взвыл он от мазохистского экстаза и, на счастье Брайсона, толпа унесла счастливчика на новый круг. Затем появился тот самый босс издательства, который сам шарахнулся назад от пойманного взгляда агента. А когда музыка почти достигла своего призывного аппогея, кто то сбоку крепко взял атлетичного Брайсона под руку и увел его за собой в боковую дверь.
---------------------------------------
Эррины были заняты и озадачены, но, конечно же не этой вечеринкой. На вечеринке пока все шло под разумным контролем и сама она, как событие, безусловно была отмеченна в исторических анналах Эрринов под кодом планеты 700.... Наличие невидимых анти-Эрринов во Вселенной взрывало их сознание на их суб - суб- суб новемдецилионном уровне.
Комментариев нет:
Отправить комментарий