Планета S23ultra...Глава 13... опять эта Дашка... N

      Молодая женщина в клетчатой красной юбке и лёгкой белой блузке вела за руку светлоголового малыша.

Она мягко ступала стройными ногами обутыми в чистые полукеды по гладкой каменной площади. Малыш в мягких шортах,  рубашонке и похожей обуви шлепал детскими ножками рядом с мамой, вертел своей головкой по сторонам.
Это была та самая красивая девочка на стадионе по ту сторону горной гряды, капитан команды, которая давно и неожиданно для нас исчезла. Не узнать ее было невозможно.  У нее сохранились все яркие внешние черты и добавились зрелые линии женщины познавшей материнство. Дерзкий взгляд девочки подростка, когда-то понявшей силу своей красоты, сменился спокойным ликом молодой девы приобретшей первый глубокий опыт. Недалеко, на спортивной площадке, в разгаре развивалась игра в мяч. Вокруг площадки стояли немногочисленные, почти взрослые, зрители.
Как мы здесь оказались?
      После "проказ" роботов-подносов нас стали обслуживать моложавые клоны.
Запредельно вежливые "молодые люди" выкатывали стол, придвигали наши кресла-паланкины, покрывали скатерть и выставляли приборы. 
Когда это случилось первый раз, я усышал стук в створ своего скального помещения:"La tablo estas metita, sinjoro!"
Движимый лёгким  любопытством мои ноги сами понесли меня к сдвижной тяжёлой двери. В полуоткрытом проеме, в полупоклоне стоял идеально сложенный "молодой человек" на полголовы выше меня.. Лучистый взгляд, боковой пробор под линеечку, блестящие волосы, идеальная кожа, прямой нос, рот "аллен де-лона", шея молодого Джона Вэйна, плечи "сталоне", голос Андрея Миронова и грация  "костолевского". Я засмотрелся.
"Jes, sinjoro?"- проговорило это чудо генно-био-инженерии с вопросительной интонацией.
Вместо ответа я сам спросил его:"Тебя как зовут, молодой человек?"
"Roberto, sinjoro!"- ответил мой "роберто".
"Слушай"- говорю ему:"Давай ка по-нашему!"- а  про долбанное Эсперанто в голове пролетело, что он и на Земле то не прижился, а тут нас немного и мы на суперквадростарости своей будем усталые мозги себе парить?
"Хорошо, сэр!"- ответил предельно учтиво мой "роберто".
"Давай-ка и без сэра, дорогой мой юный друг! Зови меня по имени, пожалуйста!"- ни  господином, ни товарищем  мне быть ему не хотелось.
"Да, Василий!"- с охотой и даже почти с энтузиазмом по мироновски согласился мой слуга. Похоже сарказм им напрочь запретили и мы вместе двинулись к столу. "Роберто" на полшага позади. Со стороны Валериного склепа донеслось:"Послушай, Иоханно! Ты блин,  не выкобенивайся здесь, на флоте мы говорили на всех языках, кроме иностранных, так что давай тут только по-нашему, нафиг! Зови меня либо по имени, либо по званию!"
"Есть, капитан второго ранга, Валерий! Слушаюсь!"- произнесло ещё одно инженерное чудо голосом Виталия Соломина.
После этого случилась длинная пауза.  Затем валерин голос:
"Ты, блин, где этого, брат, набрался?!"- потом снова пауза и вновь его голос:"В общем так, Иоханно, просто по имени пойдёт,  но без панибратства, блин! Ясно!"
"Слушаюсь, Валерий!- отчеканило существо и, похоже, такой ответ нашего капитана вполне удовлетворил ибо:"Отож, панимаешь, брат!"- были его заключительные слова и они оба двинулись к столу с горячими блюдами.
Сергей Борисович и тут проявил больше терпения и любопытства. Там не было слышно старческого ворчания или нареканий. Наш друган тактично и с любознательностью  вопрошал своего Джозефо о том, что такое "табло" и что означает "метито", а "синжоро" и вовсе принял за правильное произношение собственного имени на этом искусственном языке. Мы тогда хорошо посидели пробуя обогатить своё общение разговаривая с "парнями". Ели с большими перерывами между блюдами. После карасинной ухи по астрахански Валера протерев губы и пальцы, выщипывавшие все до единой рыбьей косточки, спросил
своего "Ваню":"Иоханно, у тебя мама есть?"
"Валерий, в обычном, вашем, земном понимании у меня мамы нет, но у меня есть большая семья!"- ответил учтиво Иоханно, ну чисто наша "Алиса" из тамошнего яндекса.
"Да, что ты говоришь! Во, блин!"- инертно проговорил капитан и о чём то глубоко задумался. "Роберто"и "Джозефо" переглянулись, но не дождавшись в тот момент от нас никаких жестов или  вербальных сигналов, забрали посуду со стола спокойно и синхронно двинулись в пещеру за вторыми блюдами.
"Мамы нет, но есть большая семья!"- намарал я в своём измятом блокноте.
Кулинарные шедевры не портили нам здоровья. Кто бы ни были наши шефы повара, контроль за калорийностью вели тонкие приборы. Наш вес оставался таким, каким он был у нас в нашем былом тридцатилетнем возрасте. Мы наслаждались нашими обедами, хорошо насыщались, но ни разу не пресытились и не переели. Завтракали мы скромно. Кофе, чай, вода, гренки, непонятные ломтики сыра, простые колбаски, глазунья изредка случалась сухое филе трески или селёдка пряного посола. Настоящие кулинарные творения приходились только на обед. Ужин нам и вовсе не требовался. Сон стал крепким и порою с яркими сновидениями. Тут, конечно, не обходилось без какого-то подхимичивания, но мысли эти мы оставляли при себе. Жаловаться было не кому и незачем. Однажды Валера завис над утренним кофем и когда молчание затянулось, Серёга прервал его:"Валера, не томи! Что там у тебя было?"
Валера:"Дашка, блин! Опять эта, Дашка, нафиг!"
Я:"В каком виде?"
Валера повернулся ко мне:"Василь, попробуй угадать с трёх раз!"
Серёга:"Мне тоже!"
Я не стал гадать, она нам всем в эту ночь приснилась🌙. Молодая, телесно идеальная, как местный клон, скабрезная, как привокзальная девушка  во Владивостоке в 90х годах прошлого столетия, провокативная, как агитатор из фильма "собачье сердце" и, при этом, все та же,  наша "косолапая", неуклюже, своя "в доску" Дашка.
Я:"Что же они задумали?"
Валера:"Они, оне, оно.."
Серёга только ус свой щипал и походил на спящего Конфуция.
"Нет!"- пробудился он и снова замолчал. Валера тоже помалкивал, но время от времени что-то пыхтел неразборчиво, то ли "блин", то ли свой "нафиг" мня свои губы смоченые кофем. Серёга по привычке надел ненужные ему после омоложения очки. Сложил руки на груди, склонил голову, попробовал погрузиться в свой внутренний мир тонких энергий, но быстро запотевшие очки выдали его:"Ну зачем они все это так похабно натворили? Она ведь не такая? Василь? Валера, ты скажи?"
Я в это время делал дословные заметки и ничего не сказал. "Бойцы!.."- начал было Валера,  но сразу понял, как это неуместно и замер. У него там тоже есть какой-то астрал. Мне важно было только не пропустить ни одного их слова.  Свои говорить я и не собирался, но вот если когданибудь удасться встретить настоящую, нашу  Дашку, у меня к ней есть теперь много вопросов.



    Контроль за нами ослаб, а может быть даже, прекратился. Нас перестали пристегивать к креслам и запирать в склепах.
Мы стали гулять после обеда по долине, а в одной из таких прогулок зашли в широкую  прилегающую балку,  где и обнаружили детский лагерь. Детским мы его назвали условно ибо часть детей уже хорошо повзрослели.
    Мяч летал там между игроками. Легкие фигуры неутомимо носились по "полю". Попеременные движения множества ног, размашистые мелькания обнажённых рук, разгоряченые лица, распушенные причёски, глубокое дыхание возбужденой толпы, ломкие голоса подростков, азартные крики, столкновения тел, стук мяча, покрикивания болельщиков, пестрота одежды создавали абсолютный сюр видение на фоне голых скал, под бледноголубым небом незнающим облаков.

   Молодая женщина подошла к нам, сблизилась и положила свою руку на моё плечо. Она внимательно всмотрелась мне в лицо, потом отвела взгляд и также пристально посмотрела на лица моих друзей. Каждый из нас тоже уделил ей внимание. Непорочная женская красота неклонированного человека, чарует настоящего мужчину на всю глубину сердца даже, когда оно отстукивает уже полтора столетия. Это я вам говорю! Валера слегка вытянулся во фрунт, как когда-то на параде у старого Алиева в Баку,  Сергей Борисович подтянул свой живот, а мне и так было хорошо. Эта неземная молодка продолжала держать свою руку на моём плече.