Сегодня не спалось

 Вечером дочка не вышла из комнаты, не пожелала никому спокойной ночи, не посидела с нами за чаем. Дверь в ее комнату была закрыта. Я постучал тихонько, ничего не услышал. Надавил на дверь внутрь, в комнате не было света, но огни с улицы были достаточно яркими. Дочка лежала на постели. Подойдя поближе стало понятно, что она тихонько плачет и, похоже, уже долго. "Что такое, доченька?" - я сел на край постели. Она повернулась ко мне лицом с распухшими глазами, всхлипывая, нос также распух от слез, плечи вздрагивали. Наш ребенок всегда так плакал от обид. Тихо, уходила, стараясь, чтобы никто ее не видел, даже в раннем детстве. Сейчас ей было восемнадцать. "Папуля, ты помнишь В...ку?"- она назвала одноклассника из своей первой школы на улице Кирова во Владивостоке.  Похоже, что тогда я вспомнил названного мальчишку второклассником. Это было в тот  единственный случай, когда я сходил в школу,  чтобы посмотреть на детей одноклассников дочки и увидеть ее обидчика, случайно ткнувшего ей в глаз шариковой ручкой. На веке остался чернильный след.. Был там такой хулиганистый двоечник, но тут речь шла о другом. Мне, в тот раз, дали провести им урок по морской биологии, малыши слушали, задавали много вопросов: "Кто сильнее корабель или акула?" , был один из них и потому многие дети запомнились.

"Да, помню"- отвечаю дочке, в полном недоумении.  Из этой школы дочь давно ушла в более продвинутую,  потом в училище, сейчас готовилась поступать в университет. У нее уже был хороший парень. "Его вчера убили в Чечне"- и дочь снова залилась слезами. Подушка под ее головой давно промокла. Я обнял дочь, передвинул под неё сухую подушку. Дочка поднялась на постели, обхватила меня за  шею покрыв ее мокрыми распущенными волосами и свежими горячими слезами. Этот, почти забытый чей-то ребенок, вдруг стал важным и близким. Будь у меня сын я бы также мог  его потерять.
Хорошо помню тогдашние вести из Чечни про большие потери гражданских людей, славян и иных инородцев  всех возрастов,  обобранных, униженных, изнасилованных, изгнанных, зарезанных. Гибель необстрелянных, неподготовленных  18-ти летних солдат отправленных против матерых ваххабитов и джихадистов ведомых вчерашним советским генералом, заслужившим свою советскую геройскую звезду в десятилетней афганской войне.  Неожиданно он стал праведным мусульманинном.
Мир трясло, но "светлая" его сторона называло эту войну "борьбой за независимость", а буквальных головорезов, террористов, ваххабитов и джихадистов, не гнушавшихся захватами больниц, роддомов, школ с тысячами заложников, обьявили "повстанцами и бойцами за свободу".
Война была проиграна. Чечня получила свою независимость, Россия стала выплачивать контрибуции за нанесённый ущерб. Ожидалось, что победители будут отстраивать на них  больницы, школы, города.. Они закупили оружие, перегруппировались, пригласили "дружественных" наёмников со всего ближнего Востоке и двинулись в соседний Дагестан в дальнейшей борьбе за "независимый" Кавказ. Полилась новая кровь всех "неверных".
         Мало кто из нас интересовался в то время гражданской войной в Таджикистане между национальным кланами, разразившейся сразу после развала Союза. Там гибли российские пограничники, сдерживавшие идущих на прорыв талибов и афганских боевиков. Своих сил у таджиков на границе еще не было. На самолёте из Москвы в Мурманск,  напротив меня, были такие места у аэрофлота того времени,  сидел крупный молодой человек в пограничном "афганском" бушлате, с потемневшим и потухшим навсегда лицом. Была у него какая-то нашивка "таджикистан".
      Тогда же в 90х,  в Сан-Франциско,  я по просьбе друга,Валеры Щанкина, 

посетил его родную тетку, семья которой сбежала от резни в азербайджанском Баку. Ее муж был армянином. Со временем, вокруг меня, уже в Сиэтле, набрались десятки таких бакинских семей. Читая прессу было понятно, что мир услышал, но быстро и легко забыл об этом. Выжившие же бежали из Баку тысячами и не только армяне, но и евреи и русские. Бакинские националисты здорово разошлись тогда на фоне распада и безволия большого государства.

Потом был первый Карабах с потерями в несколько тысяч на каждой стороне.
Был "звездный" час  Грузии, где к власти пришел ультранационалист Гамсахурдия начавший кровавые бани в Абхазии, Осетии, Аджарии..
Неожиданно полыхнула "независимая" Молдова, захотевшая стать Румынией, отменить русский язык, несогласных выселить за Днестр на восток или перерезать всех до единого. "Пусть у меня руки будут по локоть в крови, но я добьюсь этого!"- говорила местная поэтесса, националистка, депутат и общественный деятель. Кровь полилась, но худшее предотвратил  генерал Лебедь, Гагаузия и Приднестровье остались живы.  Поэтессу в Гаагу не призвали, умерла со временем своей смертью от рака груди.

В 2007-м удалось приехать в Мариуполь. Навестить могилки родителей, зайти в школу, пообщаться с братом. По дороге прошёл границу, познакомился с местной таможней. Служивые вывели меня в три часа ночи в соседнее свободное купе и буквально запустили свои пальцы во все карманы моих джинсов. Не поверили,  что все небольшое число купюр находилось в досмотренном бумажнике. Меня предупредили о такой возможности, потому и не стал брать большую наличность. Когда вернулся в купе старик сосед сказал:"Они под простынкой и подушкой у тебя пошукали, но ничёго ни знайшли, я бачив!" Мы с ним невесело посмеялись. Он достал небольшую бутылку горилки с корковой пробкой, мелко нарезал небольшой кусок перчёного сала, чёрного хлеба, пригласил меня отпробовать и мы в добрых разговорах скоротали останний путь.
Мариуполь в начале нового века выглядел очень скромно. Машин было мало, бензин был дорог, дороги были свободны. При этом небольшие магазины оказались наполнены местными продуктами. Зашли как-то в мясной отдел полный забытых запахов реальной колбасы, говорю брату:"Миша давай купим хорошей колбаски!". Брат отвечает:"Вася, она здесь вся хорошая".
Мы с ним тогда много говорили о новой жизни. "Да, не богато живём,  но на Украине,  в отличии,  абсолютный мир, гривна крепкая,  президент в финансах понимает, чернозем у нас лежит четырёх-метровым слоем, директор завода Ильича, Бойко, мудрый человек, развивает и сельское хозяйство, город отстраивает. Живём неплохо". В тот же день мы с ним и с его женой Татьяной, отправились на машине в Крым.  Побывали в Бердянске,  проехали Запорожье,  надышались запахами копчёных балыков на рынке Чондар. Мартовские дороги в это время  просматривались в степи насквозь, практически лишенные движения и только скучающие ДАИшники останавливали нас для разнообразия. Крым, как всегда, очаровал уютными светлыми, невысокими, после Cascadians, горами,  незабываемым и бесподобным кобальтовым морем, весёлыми, приветливыми, никуда не спешащими людьми. Побывли на Ай-Петри, спустились в невероятно яркую пещеру "Красный Мамонт" и покатили дальше. Города и дороги, при этом, пребывали  в очевидной запущенности, особенно контрастными в сравнении с превосходным небольшим многоэтажным новостроем под красными крышами в Балаклаве и супесовременной гостиницей и небольшой набережной в Ялте. Институт биологии южных морей в Севастополе, выглядел так, словно я зашёл в него в ранние 80-е. Облупленная краска на оконных рамах, письменные столы и стулья с чернильными инвентарными номерами  из 50-х годов прошлого века. На столах стояли трогательные античные бинокуляры и редкие компьютеры, присутствовали, покуривающие на балконе,  сотрудники в белых халатах той же эпохи. Воздух здесь навечно пропитался запахом формалина, а множество сосудов с заспиртованными морскими
животными и растениями собранными со всего Света разнообразии этот интерьер. На стенах висели столетие потемневшие портреты отечественных светил, включая Миклухо-Маклая. Знакомых сотрудников я не застал, но все равно, хоть и погрустил, но очень тепло ощутил себя в знакомой среде. 

Исторические места в Севастополе сильно впечатлили своими множественными, светлокаменными эпохальными творениями с большим количеством дат и имён на них. Этот город дорого дался и многое пережил. Посетили друзей.
Уезжали с хорошим чувством. Тихая здесь жизнь, но спокойная.
      В обратной дороге на Москву из Мариуполя в купе соседствовали молодые люди. Девушка с небольшой собакой ехала к жениху в столицу,  а молодой парень "заробитчанин", занимался какой-то, то ли  мелкой торговлей, то ли авторемонтом, все в той же Москве.  Они постоянно расспрашивали меня об Америке и я привычно и охотно отвечал им, памятуя, как самому было интересно когда-то.  Здесь тоже намечался эпизод с вымогательством перед границей на подъезде к Белогороду, но в этот раз мои попутчики твёрдо отстояли меня. 

  Тогда я подумывал уже о следующей поездке в город моей  юнности. Хотелось найти и больше времени провести с одноклассниками. В школе чем-то помочь. Там ещё оставалась учительница, которая помнила своих коллег моей эры, но уже не было капсулы времени, которую строители заложили в стене на втором этаже с пожеланием вскрыть в 2000-м. Исчезла эта стальная нержавеющая пластина с выгравированным пожеланием, ниша под нею на стене была затерта словно и не было здесь ничего и никто не вспомнил, как это произошло. В спортзале же висели все те же дощатые баскетбольные щиты и пол также оставался собранным из половой рейки прошлого столетия.