Глава 20

 Кент сидел в удобном шезлонге на палубе под навесом из полосатой холстины. Лёгкий бриз освежал воздух над нагревающейся палубой, шевелил свисающие овальные края навеса,  свободные короткие рукава белой рубашки Глена из восточного шёлка  и холодил его выбритые, загорелые щеки.  Доски палубы блестели от свеженатертого воска и источали несильный аромат дорогого натурального материала. С берега пробивался запах жареного арахиса  небольшой таверны, а слева парила чашка крепкого душистого кофе на столе. Глен одел сегодня лёгкие светло серые брюки с безукоризненной стрелкой и изящные удобные туфли подаренные послом одной из океанических территорий.  добивающихся статуса протектората.

Прекрасный недавний завтрак с белыми хлебцами запеченными с сыром и тонким мраморным мясом, присыпаанным измельченной зеленью и смесью молотых экзотичных специй, приятно входили уже в желудок и Глен выдерживал паузу, давая кофе слегка остыть, а пище полностью пройти пищевод.
В это же время Боб позвякивал посудой внутри каюты, дверь в которую была открыта. Палуба была пуста. Весь персонал находился на своих местах следуя давней рекомендации старших офицеров избегать ненужных передвижений в поле зрения президента в такие минуты.
Глен старался расслабиться и вовсю наслаждаться идеальным моментом, который предоставляла ему его непростая жизнь. Жена Глена совершала очередной длительный вояж по миру, а закодированные сообщения от сопровождающих ее агентов непрерывно добавляли аргументов и фактов для давно назревающего развода.. Впереди предстояли  серьёзные встречи и приёмы с главами растущих послевоенных держав.  Поведение некоторых из них неожиданно становилось непредсказуемым и даже безумным.
Казалось бы еще совсем недавно прошла большая война, которая сильно потрясла планету и после которой все лидеры осознали важность общения, разумных переговоров, прониклись планетарной озабоченностью взаимного сосуществования. Сейчас же эта эта аура взаимного примирения стала пропадать под воздействием множества научных открытий совершаемых в самых разных странах. Соответственно  стали распространяться массовые секретные службы, а с ними появлось и неизбежное недоверие между субьектами. Вирус тревоги незаметно проникал в сознание всех хомусов и его развитию активно способсвовали информационные сервисы самых сильных организаций.
Все это потребует от Глена максимальных усилий для выяснения ключевых причин возникшей ситуации и разработки мер противодействия развитию разрушительной враждебности. "Наше сообщество сильнейшее. Мы на две головы превосходим ближайшего соперника.Наша экономика, наука, технологии, общий интеллект и мораль придают мне сил в избытке для устранения  любых трений между сообществами. Наши накопленные знания...."- тут у Глена возникла внутренняя пауза. 'Наши знания?", "Какие к черту знания! Я до сих пор не знаю, что произошло между мною и Джиной в ту ночь и откуда появилась эта способность слышать внутренние голоса окружающего персонала и визитеров переговорщиков!".
То, что он уже услышал от них, было большим откровением. Людям нельзя доверять и доверяться. Это аксиома для любого политика. Тем не менее Глен испытал потрясение от невысказанных вслух новостей звучавших в его встречах с послами трех последних сообществ. Стало очевидным,  что в мире действительно происходят немыслимые ранее события, которые с лёгкостью могут непредсказуемо изменить мир не считаясь с волей и желаниям разумных хомусов его населяющих.
Да, расслабиться не удалось. Кофе остыл и Глен попросил Боба налить ему свежего. Пока Боб скрылся за дверью., Глен все же успел вспомнить запах волос и тела Джины. Ее улыбка и глубокий взгляд женщины знающий твои тайны словно проявились фотографически в подвижном воздухе над палубой и уплыли вместе с ветерком.
"Черт с ним, с этим назревающим скандалом! Я обязательно увижусь с нею ещё!  Я не дам ей и шанса отключить моё сознание!". Тут уверенность Глена дала сбой:"А как?" "Возможно придётся подключить Боба!". Именно в эту минуту появился Боб:"Кофе, сэр". "Но не сейчас!"- решил про себя Глен, а в голове его словно телетайп отпечаталось невысказанное Бобом:"Сэр, на вас лица нет". Да, расслабиться не удалось.