Прачеловек и устрица

Прачеловек и устрица

The American Magazine of Art: Volume 21, No. 7: July, 1930 
Oyster and Epicure, p.94 (мой перевод)


Древние остатки в виде огромных куч устричных раковин находят в раскопках на берегах Тихого и Атлантического океанов. Они безусловно свидетельствуют о древних щедрых пиршествах на мясе этого моллюска. Древним, конечно же, не были известны говорящие имена…………………. Современных районов добычи,  обработки и потребления устриц, как  не были известны и современные поварские изыски в этой области, но они точно познали сладкий сочный вкус сырой свежей плоти этого чуда в жесткой скорлупе.

“First broke the cozy oyster’s pearly coat
And risk’d the living morsel down his throat” (anonymous)

«Сначала разбей уютное перловое покрытие устрицы
И рискни засунуть живое лакомство в его глотку» (аноним)"
Никто не знает кому принадлежит это двустишье, но предполагается что речь идет о чьем то наказании)).


Другая легенда погружается далее в старину. Когда наши прапредки поселились на берегах рек и океанов эти берега были мягкими наносами, они еще не окаменели и потому никак не понятно, как первочеловеки смогли открыть раковину устрицы, не говоря также о том, как они угадали, что там внутри есть то самое «лакомство» ради которог стоило хорошо постараться.
Так или иначе, осознав, что устрица съедобна внутри,  прачеловек ударил по ней ногой и нога заболела. Он кинул жесткую устрицу оземь, она спокойно и молча осталась лежать. Тогда он подбросил ее в воздух, она  взлетела, но падение опять не разбило ее. Тогда прачеловек попробовал умолять ее прачеловеческими мольбами,  угрожал ей на примитивном языке, шутил прашутки и даже попробовал первобытный сарказм. В конце-концов в отчаянии прачеловек взял ее в руки, в его примитивном мозгу больше не было идей, как поступить дальше. Этот раздражающий моллюск оставался совершенно флегматичен, нем, глух и безразличен. Прачеловек  все  еще стоял озадаченный, как  неожиданно к нему приблизился старик, кажется это был его дед. На макушке родича сияла крепкая лысина. Когда родич совсем приблизился, у голодного  прачеловека молнией пролетела неожиданная мысль, он еще не осознал ее, но уже резко долбанул устрицей старика по макушке. Раковина раскололась, как и черепушка несчастного старика. Прачеловек взял живой кусочек мякоти из раскола и проглотил его. Весьма  ошарашенный сочностью, питательностью и вкусом О! Это было, как первобытная мечта. Но тут  ум дикаря случился вновь озадаченным, у него ведь было не так уж много родичей с крепкими черепами, чтобы можно было устроить пирушку. К тому же это будет очень дорого, да и все равно совершенно недостаточно чтобы  наесться вдосталь.. В этот же вечер молодой прачеловек поделился своим секретом со своим пракорешем, а ночью, когда он уснул, его же лучший пракореш расколол свою устрицу об башку прадруга. Новость об открытие новой съедобной двустворки облетела округу. Пралюди стали скрытно носить при себе твердого, как камень моллюска в надежде, что под руку попадется чей то череп и им удастся сегодня полакомиться устричным нутром. Убийственная (буквально) привычка стала столь распространенной, что будущее прачеловеческой рассы оказалась в опасности, не наступи во время Каменный Век, который принес в жизнь пралюдей твердый как сталь камень, который заменил голову в качестве инструмента для разбивки раковин. 
Постепенно привычки эволюционировали и вместо того, чтобы крошить  в пыль раковину об камень, предки научились раскрывать устрицу и то, что сейчас в раскопках находят сколы кремней и обсидиана, и называют их наконечниками стрел или лезвиями топориков, на самом деле сначала служили лезвиями для вскрытия устричных раковин и уже потом, когда новое поколение людей каменного века ощутило себя выжившим, наевшимся устриц до отвала, а потом  отдохнувшим, вот тогда пещерные люди научились привязывать каменные острия к палкам и смогли сообразить, как ими замахиваться и метать для совершенно других целей.