Планета S23ultra...Глава 11

       "Даниэл, тебе нельзя здесь находиться!"- это был Дашин встревоженный голос. Её контральто звучал безошибочно знакомо. Далее последовали быстрые сильные шаги, затем Дашин сдавленный крик, падение тел, звуки борьбы, заглушенные стоны, тяжёлое аритмичное  дыхание, трение одежды, шлепающий звук соприкосновений влажной плоти, отчаяное мольбы, изредка стоны, вскрики,  невнятное порыкивание  фальцетом. Запись длилась долго. Она также давала очень чистое  звучание создавая для слушателя эффект близкого присутствия.  Закончивалась она стуком быстроудаляющихся шагов и женскими рыданиями перешедшими в тихий горький плач.

"А где видео?"- спросил я Валеру. 
"Видео нету"- ответил Серёга:"Эта запись пришла на мой пэйджер, отправитель ее анонимный".
Спрашиваю Серёгу:"Когда ты её получил?"
"Несколько дней назад, когда ты один ходил в поселение"- отвечает Серёга и оба мои другана внимательно смотрят на меня.
"Ну вы даёте! Что здесь  происходит? Аромат незнакомых женских духов на корабле, серёжка в бардачке у скутти, теперь эта запись и вы, мои старинные кореша, молчите как рыба об лёд,  словно обет какой-то дали или роботы вас заблокировали?!"- я возмущён, но не сильно. Возраст не тот, а вот заинтригован до предела, как настоящий подросток. Совсем жизнь перестала быть скучной. Я жду ответа, а они оба зависли, как малые дети в своих условных домиках. Хотели бы в чем то признаться, но не могут.
"Потерпи, Василь!"- наконец оживает и произносит глухо Валера. Серёгу тоже немного отпускает и я вижу вновь своих дорогих друзей, за которых готов заложить свои тело и душу, если потребуется.  Вижу, что если бы можно было они бы все разом рассказали, но, что же это такое происходит, ломаю голову, а на задворках сознания пульсируют мысли о том, как здорово, когда жизнь снова наполняется интересным содержанием хотя бы и таким совсем непонятным и даже трагичным.
"Но, что бы там не было,  спасать то Дашу нам надо!?"- говорю.
"Это очень старая запись"- отвечает Серёга:"Там не все данные оказались затёрты".
Ноги сами подняли меня и вынесли из корабля наружу. Оглушающая тишина, отсутствие запахов, обилие ничем незаблокированного света, безмерное небо и бесконечная каменная плоть со всех сторон заглушили мой импульс и я вернулся в нашу обитель. Лёгкое наличие озона, ароматы тел, остатков кофе, мыльное амбрэ, жужжание приборов, сопение приятелей, все это знаки хорошей жизни. Человеческой жизни.

    Валера поставил кувшин-кофейник на стол. Попили свежий кофе. Серёга пригубил черный горький эспрессо. Валера хлебал свой со сливками большими глотками из капитанской кружки. Я пересластил свой, что вынудило меня разбавить его молоком.
Мероприятие это прошло в абсолютно безмолвном режиме. Кивки головой, жесты пальцами или руками давным давно стали нашим вторым языком. Валера нависал над столом опершись локтями. Серёга откинулся в кресле, держал чашку двумя руками, болтал одной ногой и жевал левый ус. Я сначала прилёг на диване, но внутренняя моторика подняла меня и пустила шагать по кругу обходя стол и друзей возле него.  Примерно на пятом круге сформировалось сильное желание перешедшее в  решение немедленно отправиться в лагерь поселение второй эспедиции.
"Собирайтесь!"- приказал Валера обтирая мокрые губы. "Я готов!"- выдал Серёга.  Мне оставалось только замереть с открытым ртом. Похоже им дали возможность читать мои мысли!
"Ну, вы, ребята даёте!"- говорю им и внимательно смотрю на их реакцию, а её нету. Они опять замерли в своём "домике",  зависли, словно и не слышали моих слов. "Очень интересно!"- говорю громко вслух и опять Серёга недрогнув подтягивает лямки комбинезона, а Валера запирает шкафчики у себя на посту. Надо было бы выстрелить в потолок,  чтобы, понастоящему, проверить их реакцию, но пистолета не было под рукой.
Восхищенный, в прошлой жизни мне, как раз, не хватало такой невозмутимости, я ушёл в свою каюту. По пути,  в проходе, в двух шагах от Валериных аппартаментов стояла глухая стена агрегатного отсека корабля. Стену изготовили из чёрного современного материала. В былой жизни я бы подумал, что это чёрное стекло или полированный чёрный камень, но это неверно. Во-первых они тяжёлые,  во вторых, хрупкие и ломкие. Современные стенки совсем другие. Они могут быть воздушно лёгкими, но прочными, как титан и упругими, как медноникелевые сплавы.
Сейчас мне показалась, что стена заблестела словно чёрное зеркало и мне почудилось там собственное отражение, которое ухмылялось. Странно. Сам я в это время был скорее озадачен и не имел никаких поводов для ухмылок. Готовясь войти к себе я вновь глянул на стену. Там был не я. Обернувшись и никого не увидев за собой, я резко повернулся к стене, чтобы увидеть  улетающий далеко вглубь, словно в длиннофокусном объективе, светлый овал женского лица.
Чудеса! Чеширского кота нам не хватало! Сделав шаг к стене моя рука непроизвольно уперлась в неё с усилием, в котором не было никакого смысла. Прочность стены позволяла ей выдерживать килотонные давление и удары. Мне нё удалось там увидеть и своего отражения. Несмотря на идеальную заполированность черная стена поглощала все излучения вокруг. От неё не отскакивали блики. Впору было ущипнуть себя. Она только что блестела. Сделав ещё шаг передо мной оказался проем к Валере.  Там у него где-то должен был висеть портрет его молодой Ленки, но нет, его не было, а если и был, то скорее в спальне.
Озадаченный, возвращаясь к себе , мне не удалось вспомнить зачем я сюда пошёл.



      Добравшись до поселения мы обошли его и направились прямо к "дашиной" обители. Огромное помещение пустовало и, при идеальной чистоте, все равно вызывало ощущение нежилого и даже заброшенного строения.
Следующей целью нашего похода стали детские игровые площадки за забором. По пути к ним  нам издалека послышалось молодое, азартное  многоголосье характерное для массовой игровой активности. Мы "пришпорили" скутти  и на полном ходу полетели к знакомому мне барьеру. На большом поле юноши и девушки битами лупили по мячу размером с детский кулак. В игре участвовали две смешанные команды. Юноши в белых штанах и тёмных рубашках с одной стороны и, ровно наоборот, юноши в темных штанах и светлых рубашка с другой. У девушек вместо штанов были короткие юбки аналогичных расцветок. В каждой команде принимали участие более десяти человек. Игра оказалась незнакомой, ни правила, ни цели сразу определить не удалось, но красные лица, пот, крики и резвый  бег красивых, загорелых юных атлетов и атлеток враз и всецело заразили нас болельщицким азартом. За первым полем видны были игры младших детей с большим мячом.  Далее за ними были ещё поля и игровые группы.
Истосковавшись по полнокровной, красивой, энергичной, молодой человеческой активности мы устроились вдоль барьера и во все глаза смотрели на развёрнутое действие стремительных гибких тел, быстрое шевеление размашистых рук, красивый бег мускулистых юных ног. Горящие глаза, красные щеки, звонкие, свежие возгласы, непрекращающееся ни на мгновение всеобщее движение давали нам праздничную картину всеобщего юнного  обаяния, заразительную здоровую ауру всеобщей непорочной вовлеченности...
Валерины брови нависли над глубокопосаженными,  подвижными блестящими глазами, тогда, как тело его замерло в позе кингконга  опершегося передними конечностями в каменный барьер. Серёга  стоял прямо, откинувшись слегка назад со скрещенными на груди руками, ни дать, ни взять Наполеон без шляпы взирающий на баталии своих войск. Мне, как летописцу, приходилось, помимо действия на поле, также наблюдать  окружающую обстановку и пока все было замечательно!
Высокий юноша на полголовы превосходил своих сверстников, в одной команде, а красивая девушка выделялась в другой. Они все были красивы, но эта была юной богиней и её описание я оставлю на потом. Задумавшись об этом мне неожиданно прилетел  в лоб тот самый мяч за которым только что резво носились две дюжины созревающих подростков.
Игра мгновенно остановилась, а разгоряченные участники разом обнаружив инопланетян, то бишь нас, также впали в откровенный ступор густо замешанный на совсем еще детском любопытстве. Постепенно остановились все игры и, как и в первом случае со мной, все дети подошли сгрудившись перед барьером. Немой робот проехал перед ними вдоль барьера, как бы создавая обязательную дистанцию.
"Неужели опять!"- пролетела мысль, но Валера тяжело вскарабкавшись преодолел барьер и безпрепятственно шагнул к детям.