Планета S23ultra..Глава 12.1

 

    Это было сумасшедшее соитие!
Звуки до нас не доносились, но то ли матовое окно, то ли некий экран неизвестной природы   позволяли на обратной его стороне визуально воспринимать  действие пары половозрелых особей противоположного пола в полной мере и объёме.
Они катались и падали. Замирали, как дикие кошки, чтобы затем свернуться в замысловатый клубок и вибрировать в нем с неслышимым урчанием. Они вытягивались словно тонкие змеи дабы свернуться в тугой, неподвижный трос лопнувший затем после долгого напряжения для последующей борьбы гибкой и гладкой с шишковатым и мускулистым. Побеждая по очереди, то один, то другой оказывались наверху над поверженным, но не сдающимся. Они то громко радовались, то вместе неистово страдали. Их размашистые движения сменялись мелким трепетом, оргазменными импульсивными подергиваниями. Иногда упав и окаменев они выглядели смертельно израненными  и навсегда обездвиженными, но новый импульс энергии поступал к ним из невидимых источников и очередной акт телесного буйства разворачивался на наших глазах и уже тогда мне пришло понимание, что описать его будет непросто ибо слова "невероятно", "невиданно", "немыслимо" будут никчемны, а как без них?... Гибкие, сильные, хорошо сложенные,  выносливые, гормонально и эмоционально заряженные они выдали такой перформанс, такой марафон, что в конце концов силы оставили нас, невольных зрителей нежданного шоу. По его окончании мой
блокнот валялся под моими ногами, карандаш был трижды сломан, его  пропотевшие обломки лежали зажатыми в дрожащих кулаках моих рук, ноги ослабли, а мокрая спина опиралась о стену. 
        Сергей Борисович сидел на полу тоннеля с одной ногой подвернутой по турецки, тогда как другая вытянулась вперед и поддергивалась в лёгких судорогах. Взгляд его застыл за очками зависшими на кончике носа, рот приоткрыт, усы свисли, торс ровно раскачивался.
       Валера лежал на спине с закрытыми глазами.   Огромные руки его на груди, большие пальцы плотно и неподвижно переплетены, глаза закрыты, голова затылком опирается на стенку. Он словно спит, но без храпа, а дыхание его огромной груди удивительно частое и поверхностное. Почему-то вспомнилось, что своих детей  Валера так и не завёл.
      Кто это был и что это было?
Мы взрослые, опытные люди повидавшие многое на своем жизненном пути. Очень многое. В десять, в сто, а может быть и в тысячу раз больше, чем средний, отдельный земной человек за свой короткий век! Конечно же, мы многого и не видели из того чем богата история человечества! На это и не претендуем. Как бы долго мы лично не жили, это все та же искрометная вспышка в череде громадных эпох нашей бесконечной истории. Мы не видели пещерных оргий первобытного человека наевшегося до сыта свежезапеченной мякоти мамонта! Мы не видали похотей римских патриций поедавших выдержанные в повышающих мужское либидо приправах языки рябчиков, вырезки из шеи жирафов, поглощающих сотни свежих и живых итальянских устриц на один роток, заливаемые и запиваемые молодыми виноградными винами и прочими напитками для последующих чувственных утех с опытными, тренированными, ко всему готовыми гетерами,  также как и с безумно привлекательными девственными жертвами собранными на работорговных рынках ! 
  Мы не знаем, что вытворяли короли, султаны, индийские раджи и китайские вельможи в закрытых палатах,  хоромах, запретных городах и темницах. Не будем преувеличивать наш опыт, но и эрудицию отрицать не будем. Мы об этом наслышани, начитаны, научены, а поздний кинематограф, затем интернетный контент и более поздние голографические сюжеты о взрослых подвигах с эпическим, эротическим, на грани порнографичного содержанием, нам, конечно же хорошо знакомы. Мы все ещё здоровые, неиспорченные люди и ничто не должно было нас удивить! Однакож,  вот мы здесь и состояние каждого из нас далеко от адекватного!
Повторяю, мы ничего не слышали, но увиденного хватило, чтобы воображение заполнило стонами, криками, сдавленным и свободным, длительным, ритмичным дыханием, трепетным шёпотом, хлесткими ударами, липким скольжением жаркой плоти, глухими паузами, рычанием и рыданием, парным мычанием через сомкнуктые уста неутомимых любовников... гармоничные телодвижения  неутомимых похотливцев, их гибкость, пластика, естественные линии пары тел, их энергетика и заряженность с переменными циклами расслабленного упадка и  взрывными всплесками подъёмов, ни разу не вызвали у нас желания стыдливо прикрыть глаза или отвернуться. Попав нежданно на немыслимое видение, завороженные, ошеломленные, почти ослепленные к концу марафона неземного разгула сладострастия, мы ещё и надолго потеряли дар речи.      Закрыв глаза я сполз вниз по стене, чтобы забыться в объятиях Морфея дабы набраться сил и вернуться в реальность не абы как, а вполне себе понять и осознать, где ж мы были и что же тут и как свершилось пред нашими очами! И, да, а кто же это был!!!

     Несколько дней до того, поплутав во тьме изчезнувшего тоннеля, трижды попрощавшись с друзьями навеки, найдя чудесное спасение, пережив с друзьями внезапную вербальную агрессию со стороны "варёных овощей" из состава второй экспедиции, сформировавши и отправив сообща продуманный обширный запрос в Земной центр, набрав сил и составив план действий по поиску пропавшей Дашки, мы в течение первых же часов похода попали в западню.
А как ещё иначе назвать этот тупик с исчезнувшими стенами и огромным обскурным окном с нежданными деяниями неземных  страстников на обратный  стороне.
"Василь!"- промычал с отдышкой, но всё с тем же его внутренним покоем Валера:"Что ты скажешь?"
"Валера, давай поспим, потом поговорим"- слабо отвечаю ему продолжая свой полёт в глубокую темноту. Сергей оставался в положении беззвучного метронома с неизменной амплитудой покачивания.
Морфей оставался нашим спасителем. Прочь эту навеянную, навязанную, резонансную вибрацию нервов полезную для благородных детородных деяний молодости, но совершенно разрушительных для здравого рассудка зрелых особей глубоко понимающих суть настоящих вещей.
Спать,  спать, спать и не приведи Всевышний никаких лукавых видений! Упаси господь!

Морфей нежно принимал меня в свои объятия. Розовая дымка застилала сонные видения до самого горизонта. Состояние неги и полного расслабления наступало вместе с потеплением конечностей, воздушным облегчением ранее чугунно тяжёлой головы, спокойным течением живительных потоков по всей телесный периферии, но...
"А вот и она.....ааааааааа!!!!"

Планета S23ultra...Глава 12

      Роботы вновь помешали нашему общению с детьми. Между долговязым юношей и красавицей.... произошла короткая перепалка на эсперанто. Мы не смогли уловить её смысл, но из команды долговязого выскочила крупная девочка и силой попробовала оторвать малыша от валериной ноги. Малыш буквально приклеился к Валере ухватившись пальчиками за штанину, обняв ногу нашего великана обеими руками и даже заведя одну свою ножку в захват.

Сильная девочка легко бы справилась с малышом, но Валера остановил ее уперевшись
тремя растопыренными пальцами в девичий лобик. Девочка замерла в недоумении. Она не показалась при этом ни  рассерженной, ни агрессивной. Сила ли пальцев Валериной руки или сам факт физического вмешательства большого человека, похоже удивил и озадачил её. Она ведь просто  выполняла указание долговязого.
Все детишки наблюдали за происходящим со спокойным и искренним любопытством, а вот  красавица и большой подросток среагировали очень по земному.
Если красавица откровенно наслаждалась происходящим, её глаза до предела распахнулись, ноздри побелели, а  губы напряглись от  сдерживаемой улыбки, то подросток метнул гневный взгляд навстречу испытывающему взгляду нашего капитана и выкрикнул непристойное французское слово.
" А ну-ка скажите мне кто нибудь про то, что здесь происходит, блин?!"- спокойно и весомо вопросил Валера. Подросток вновь упрямо выкрикнул неприличные слово и не отвёл своего взгляда. Красивая девочка звонко рассмеялась над молодым человеком обозлив последнего до предела. Подросток топнул ногой и швырнул в девочку мяч. Девочка легко уклонилась, а кто-то из  команды за ее спиной перехватил бросок. На подростка было страшно смотреть. Лицо его потемнело, сжатые кулаки побелели на костяшках, зубы стиснулись до скрежета, но девушка продолжила громко смеяться. Все остальные с обоих сторон оставались в состоянии напряжённого любопытства. Ни ругань подростка, ни заразительный смех красавицы никто не поддержал.
С двух сторон быстро и бесшумно подъехали роботы. Маленький мальчик разом отцепился от валериной ноги, словно в нем нажали невидимую кнопку и он спокойно, как очень послушный ребёнок, вернулся в свою команду. Там девочка взяла его за руку и обе команды безмолвно оставив нас побрели вглубь своего лагеря. Ни один из этих роботов не подал им видимой для нас  команды и не позаботился о каких-то обьяснениях для нас. Они просто укатили задним ходом по накатанной дорожке.

Давно перестав удивляться мы в очередной раз оказались глубоко озадачены.
"Здорово она смеётся! Даже мы так не смеялись в первой экспедиции!"- Серёгину абсолютную симпатию к этой девочке выдавали блеск глаз, лоснящийся лоб и растянутые усы над улыбающимся ртом.
"Это первый и единственный смех аборигена с момента нашего прилета сюда, и он остаётся единственным. Никто из сотни других  детей даже не улыбнулся!"- мне и самому  очень потеплело на душе от услышанного смеха, но все это ощущение было кисло-горько приправленно печальным зрелищем неулыбчивых детей.
"Нафиг смеяться среди голых камней без цветов и бабочек,  ни луж, ни ручьёв с рыбами и головастиками, вместо родителей роботы мамаши-папаши понукающие какими то излучениями, полностью синтетическая еда и непонятное образование приправленное мёртвыми языками! Что они там кричали? Из-за чего весь этот сыр-бор случился? За merde я ему по ушам нахлопаю, когда доберусь! И добраться надо, таких чётких детей калечат чёртовы машины! Где эта Дашка пропала, где её младенец?"- Валера выговорился. Серега глубоко впал в задумчивость, а мне все это нужно было записать дословно.
"Пойдёмте,  посмотрим, куда они их увели"- предложил Серёга. В полном согласии мы втроем смогли приподнять только одну свою ногу для первого шага. Невидимая стена не стучала, не гудела, но и ноги дальше не двигались.
"Блин, нам бы пожить подольше, мы разберёмся и развинтим этих монстров на мелкие элементы!"- такая совершенно не флотская Валерина фраза говорила о многом. Мы с Серёгой с ним полностью согласны и мысленно киваем:"Обязательно разберёмся с местным робо беспределом!"

Жалко детей настолько, словно все они наши теперь. Красавица так остро напомнила мне мою 17-ти летнюю юность, что мысленно я её уже удочерил. Долговязому каждый из нас готов тIеперь надрать задницу и преподать ему индивидуальный урок уважения к старшим и любви к младшим. Мы сами небезгрешные, но все наши грехи случились давно, по молодости и на нашей старушке Земле, где известные человеческие пороки и благочестия внесены во все священные книги тысячи лет назад, но в последнее столетие начали множиться в немыслимой прогрессии. Причём лист новых благодеяний там безнадёжно отстаёт от списка новых дьявольски дел.

Как получилось так, что в девственной социальной среде нового небесного тела, в далёкой, галактике, полностью оторванной от связи с родной планетой, заселенной отборными специменами, породившими физически здоровое, морально стерильное местное поколение в два "помёта", нам, дряхлеющим, но умудренным свидетелями эпохальных земных перетрубаций, переживших сильнейшие потери и страдания, но сохранивших веру в дружбу, любовь, благородство, взаимное уважение, доверие и нежность с первых минут общения с поколением, назовём его пока "новодел", пришлось столкнуться  с пошлой и открытой враждебностью между членами, стремлением доминировать отдельных индивидов над себе подобными, проявлением высокомерия к незнакомым, но старшим и заслуженным......????
Многоточие здесь оставляю намеренно. Вопрос то получился большой, но он и не может быть маленьким, а скорее всего он ещё много много раз дополниться более значительным  содержанием. Над этим нам теперь работать и работать.

Скутти покрутился вокруг нас, делая вид, что заскучал без движения и мы потихоньку тронулись в обратный путь планируя по ходу уделить больше внимания Дашиной обители и попытать на разговорчивость наших знакомых импотентов в большом лагере.

Огромная коструктивисткая дашина "фазенда" поражала своим  размахом с претензиями (перед кем здесь то?) на оригинальность и бурное воображение дизайнера. Неправильный, ассимитричный конус был заимствован у брюхоногих моллюсков, но без явно выраженной спирали. Главный вход в строение скошенный, широкий и высокий под навесом длинного наклонного основания "раковины" являл собой классику конусной гастроподы. Внутри прозрачные и глухие стены создавали иллюзию бесконечности пространства, где хорошо освещенные зоны переходили в плотно затененные. Об обстановке я уже писал и добавить пока нечего. Одно помещение переходило в другое сквозными проходами. Высокое, в три человеческих роста, и широкоеI зеркало в большом зале здорово повышало ощущение огромности. Поверхность зеркала идеально отшлифованное иллюзорно создавало параллельное пространство, которое  не воспринималось как  простое  отражение. Подойдя поближе я смог ощутить свою реальную соразмерность окружающим предметам. Прошло чувство потерянности, собственной мелкости и незначимости возникшей при входе.
В какой-то момент по моему телу пошли мурашки. Я ещё стоял перед зеркалом всматриваясь в его амальгаму, пробуя определить толщину стекла и думая о несуразных усилиях и расходах понесенных второй экспедицией на это строение.


Смутное ощущение появилось опять. Я, по-прежнему смотрел на своё отражение, находя новые возрастные линии на лице и мысленно отмахиваясь от многочисленных воспоминаний... этот шрам от камня даурского школьника, который метнул его в ответ на мой бросок в его сторону. Сам я тогда стоял у ворот детского садика в день своего последнего посещения. Почувствовал тогда себя взрослым, захотелось подерзить. Мой камень пролетел мимо, а его влетел точно в лоб между моих глаз. Кровь т огда залила мой новый костюмчик, а глаза навсегда слегка перекосило. К счастью только офтальмологи это замечают при выписке очков. Шрам почти рассосался и его остатки похоронены в глубокой складке появившейся и закрепившейся с годами.
Мои уши также не паралельны, но это оказалось типичным явлением. Посмотрите, как сидят очки на вас или ваших друзьях..
      Далеко в зеркале появились мои друганы, они гуляли до этого по обширным  шкафам гардеробам, ванной и примерочной нашей, когда-то почти оборвашке, Дашка,  которую впору переименовать теперь в Дарью-загадку.
В первую экспедицию она влетела межгалактическим "зайцем" путешественником  и тогда же она де-факто случилась первой земной женщиной такого статуса.  По возвращении то мы узнали, что физически, как женщина она ещё не состоялась.  Сейчас же всё иначе. Теперь она женщина и это факт. Как она попала сюда никому не ведомо, но статус её здесь богемный, таинственный и непредсказуемый.
Именно в этот момент мне не померещилось, а отчётливо привиделись два огромных глаза вперившихся в меня с обратной стороны зеркала! Дрожь, жар и озноб случились с моим телом, хотя мы давно отвыкли от каких либо опасностей и угроз на этой удивительной, примитивный планете. Глаза исчезли, но я же мчался изо всех ног вдоль зеркала, чтобы обойти его с обратной стороны. Вслед мне неслись удивлённые возгласы друзей, но меня несло и моя собственная прыть реально ошарашила меня самого.
За зеркалом появился широкий проход, в который я и устремился.
Там слышались шаги, качались какие-то тени, рукой мне удавалось дотянуться до них, но попытки ухватить были безуспешно. Тени оставались тенями. Они появлялись и исчезали, а в конце-концов все закончилось очередной невидимой стеной. Попытки вступать, толкать, давить были смешные. Никаких твердых, физических препятствий вы не ощущаете, но движение вперёд прекращалось. Ужасно хотелось пить. Горло пересохло, но по телу пролились потоки пота. Дыхание стало восстанавливаться, также начал возвращаться и разум. В помешательстве  у меня не отложилось, как далеко и долго я бежал.  Сейчас перед моим глазами предстали ровные стены пол и потолок длинного тоннеля выполненный идеальным инструментом и машинами. Мне не удалось найти источник освещения, но не было тьмы, бурый туннель уходил в бесконечность в обоих направлениях. Полностью отсутствовали звуки, за исключением собственных шагов и дыхания.

Планета S23ultra...Глава 11

       "Даниэл, тебе нельзя здесь находиться!"- это был Дашин встревоженный голос. Её контральто звучал безошибочно знакомо. Далее последовали быстрые сильные шаги, затем Дашин сдавленный крик, падение тел, звуки борьбы, заглушенные стоны, тяжёлое аритмичное  дыхание, трение одежды, шлепающий звук соприкосновений влажной плоти, отчаяное мольбы, изредка стоны, вскрики,  невнятное порыкивание  фальцетом. Запись длилась долго. Она также давала очень чистое  звучание создавая для слушателя эффект близкого присутствия.  Закончивалась она стуком быстроудаляющихся шагов и женскими рыданиями перешедшими в тихий горький плач.

"А где видео?"- спросил я Валеру. 
"Видео нету"- ответил Серёга:"Эта запись пришла на мой пэйджер, отправитель ее анонимный".
Спрашиваю Серёгу:"Когда ты её получил?"
"Несколько дней назад, когда ты один ходил в поселение"- отвечает Серёга и оба мои другана внимательно смотрят на меня.
"Ну вы даёте! Что здесь  происходит? Аромат незнакомых женских духов на корабле, серёжка в бардачке у скутти, теперь эта запись и вы, мои старинные кореша, молчите как рыба об лёд,  словно обет какой-то дали или роботы вас заблокировали?!"- я возмущён, но не сильно. Возраст не тот, а вот заинтригован до предела, как настоящий подросток. Совсем жизнь перестала быть скучной. Я жду ответа, а они оба зависли, как малые дети в своих условных домиках. Хотели бы в чем то признаться, но не могут.
"Потерпи, Василь!"- наконец оживает и произносит глухо Валера. Серёгу тоже немного отпускает и я вижу вновь своих дорогих друзей, за которых готов заложить свои тело и душу, если потребуется.  Вижу, что если бы можно было они бы все разом рассказали, но, что же это такое происходит, ломаю голову, а на задворках сознания пульсируют мысли о том, как здорово, когда жизнь снова наполняется интересным содержанием хотя бы и таким совсем непонятным и даже трагичным.
"Но, что бы там не было,  спасать то Дашу нам надо!?"- говорю.
"Это очень старая запись"- отвечает Серёга:"Там не все данные оказались затёрты".
Ноги сами подняли меня и вынесли из корабля наружу. Оглушающая тишина, отсутствие запахов, обилие ничем незаблокированного света, безмерное небо и бесконечная каменная плоть со всех сторон заглушили мой импульс и я вернулся в нашу обитель. Лёгкое наличие озона, ароматы тел, остатков кофе, мыльное амбрэ, жужжание приборов, сопение приятелей, все это знаки хорошей жизни. Человеческой жизни.

    Валера поставил кувшин-кофейник на стол. Попили свежий кофе. Серёга пригубил черный горький эспрессо. Валера хлебал свой со сливками большими глотками из капитанской кружки. Я пересластил свой, что вынудило меня разбавить его молоком.
Мероприятие это прошло в абсолютно безмолвном режиме. Кивки головой, жесты пальцами или руками давным давно стали нашим вторым языком. Валера нависал над столом опершись локтями. Серёга откинулся в кресле, держал чашку двумя руками, болтал одной ногой и жевал левый ус. Я сначала прилёг на диване, но внутренняя моторика подняла меня и пустила шагать по кругу обходя стол и друзей возле него.  Примерно на пятом круге сформировалось сильное желание перешедшее в  решение немедленно отправиться в лагерь поселение второй эспедиции.
"Собирайтесь!"- приказал Валера обтирая мокрые губы. "Я готов!"- выдал Серёга.  Мне оставалось только замереть с открытым ртом. Похоже им дали возможность читать мои мысли!
"Ну, вы, ребята даёте!"- говорю им и внимательно смотрю на их реакцию, а её нету. Они опять замерли в своём "домике",  зависли, словно и не слышали моих слов. "Очень интересно!"- говорю громко вслух и опять Серёга недрогнув подтягивает лямки комбинезона, а Валера запирает шкафчики у себя на посту. Надо было бы выстрелить в потолок,  чтобы, понастоящему, проверить их реакцию, но пистолета не было под рукой.
Восхищенный, в прошлой жизни мне, как раз, не хватало такой невозмутимости, я ушёл в свою каюту. По пути,  в проходе, в двух шагах от Валериных аппартаментов стояла глухая стена агрегатного отсека корабля. Стену изготовили из чёрного современного материала. В былой жизни я бы подумал, что это чёрное стекло или полированный чёрный камень, но это неверно. Во-первых они тяжёлые,  во вторых, хрупкие и ломкие. Современные стенки совсем другие. Они могут быть воздушно лёгкими, но прочными, как титан и упругими, как медноникелевые сплавы.
Сейчас мне показалась, что стена заблестела словно чёрное зеркало и мне почудилось там собственное отражение, которое ухмылялось. Странно. Сам я в это время был скорее озадачен и не имел никаких поводов для ухмылок. Готовясь войти к себе я вновь глянул на стену. Там был не я. Обернувшись и никого не увидев за собой, я резко повернулся к стене, чтобы увидеть  улетающий далеко вглубь, словно в длиннофокусном объективе, светлый овал женского лица.
Чудеса! Чеширского кота нам не хватало! Сделав шаг к стене моя рука непроизвольно уперлась в неё с усилием, в котором не было никакого смысла. Прочность стены позволяла ей выдерживать килотонные давление и удары. Мне нё удалось там увидеть и своего отражения. Несмотря на идеальную заполированность черная стена поглощала все излучения вокруг. От неё не отскакивали блики. Впору было ущипнуть себя. Она только что блестела. Сделав ещё шаг передо мной оказался проем к Валере.  Там у него где-то должен был висеть портрет его молодой Ленки, но нет, его не было, а если и был, то скорее в спальне.
Озадаченный, возвращаясь к себе , мне не удалось вспомнить зачем я сюда пошёл.



      Добравшись до поселения мы обошли его и направились прямо к "дашиной" обители. Огромное помещение пустовало и, при идеальной чистоте, все равно вызывало ощущение нежилого и даже заброшенного строения.
Следующей целью нашего похода стали детские игровые площадки за забором. По пути к ним  нам издалека послышалось молодое, азартное  многоголосье характерное для массовой игровой активности. Мы "пришпорили" скутти  и на полном ходу полетели к знакомому мне барьеру. На большом поле юноши и девушки битами лупили по мячу размером с детский кулак. В игре участвовали две смешанные команды. Юноши в белых штанах и тёмных рубашках с одной стороны и, ровно наоборот, юноши в темных штанах и светлых рубашка с другой. У девушек вместо штанов были короткие юбки аналогичных расцветок. В каждой команде принимали участие более десяти человек. Игра оказалась незнакомой, ни правила, ни цели сразу определить не удалось, но красные лица, пот, крики и резвый  бег красивых, загорелых юных атлетов и атлеток враз и всецело заразили нас болельщицким азартом. За первым полем видны были игры младших детей с большим мячом.  Далее за ними были ещё поля и игровые группы.
Истосковавшись по полнокровной, красивой, энергичной, молодой человеческой активности мы устроились вдоль барьера и во все глаза смотрели на развёрнутое действие стремительных гибких тел, быстрое шевеление размашистых рук, красивый бег мускулистых юных ног. Горящие глаза, красные щеки, звонкие, свежие возгласы, непрекращающееся ни на мгновение всеобщее движение давали нам праздничную картину всеобщего юнного  обаяния, заразительную здоровую ауру всеобщей непорочной вовлеченности...
Валерины брови нависли над глубокопосаженными,  подвижными блестящими глазами, тогда, как тело его замерло в позе кингконга  опершегося передними конечностями в каменный барьер. Серёга  стоял прямо, откинувшись слегка назад со скрещенными на груди руками, ни дать, ни взять Наполеон без шляпы взирающий на баталии своих войск. Мне, как летописцу, приходилось, помимо действия на поле, также наблюдать  окружающую обстановку и пока все было замечательно!
Высокий юноша на полголовы превосходил своих сверстников, в одной команде, а красивая девушка выделялась в другой. Они все были красивы, но эта была юной богиней и её описание я оставлю на потом. Задумавшись об этом мне неожиданно прилетел  в лоб тот самый мяч за которым только что резво носились две дюжины созревающих подростков.
Игра мгновенно остановилась, а разгоряченные участники разом обнаружив инопланетян, то бишь нас, также впали в откровенный ступор густо замешанный на совсем еще детском любопытстве. Постепенно остановились все игры и, как и в первом случае со мной, все дети подошли сгрудившись перед барьером. Немой робот проехал перед ними вдоль барьера, как бы создавая обязательную дистанцию.
"Неужели опять!"- пролетела мысль, но Валера тяжело вскарабкавшись преодолел барьер и безпрепятственно шагнул к детям.  

Планета S23ultra.... Глава 10

           Сильная и бесплодная задумчивость последних дней побудила нас с Серёгой отправиться и побродить по местной округе. Несколько походов нам с ним  удалось сделать и ранее, но возникшая необходимость попечения  людей планеты S23ultra  повлияли на наше настроение, сильно озаботила. Несколько дней подряд мы только и делали, что толковали п ро всех этих Миш, Маш,  Олей, Олегов, Игорей и их, оторванных машинами детей.

    "Василь, давай доберёмся сегодня до Голубинного утёса!"- предложил после утреннего кофе Сергей.  Я тут же взбодрился:"Точно! Чего париться бестолку,  когда ничего в голову не идёт. Живём здесь, как в добровольной психушке, ни рыбалки, ни охоты, ни дров порубить, ни грибов пособирать, даже на звёзды перестали смотреть из-за этих импотентов! Только и разговоров о том,  как им гендерное достоинство вернуть и до их детей добраться.. Что с ними  будет, если о нас вдруг вспомнят на небесах и заберут туда в одночасье не взирая на наш моложавый вид и здоровье!"
На этом я сам остановился, внутри что-то вздрогнуло. На самомделе, что же здесь будет? Родители потихоньку перемрут в состоянии полного ничтожества, роботы их похоронят или сублимируют в глубоких гротах. Их дети вырастут под присмотром машин начитавшись научных трудов земных, нарожают своих детей, чем они их займут? Какие цели, какие идеалы, какая мораль будет у людей выросших без родительского участия в зиллиадах километров и миль от планеты своих предков?
  "Василь, идите уже, не ломай голову,  что-нибудь обязательно придумаем!"- Валера легко прочёл эти мысли мои. Они были у нас общими.
"Возвращайтесь засветло!"- последнее Валера произнес приказным тоном. Ночи здесь не бывают ни холодными,  ни тёмными, опасных зверей тоже бояться не приходилось, но он сказал это просто по земной привычке.
"Есть!"- ответили мы в два голоса и попросили "Вольфовича" выпустить нам "Скутти" из его шкатулки-убежища. Наше транспортное-средство немедленно выкатилось из хранилища, быстро позвякивая и пощелкивая собрало себя в трёхмерную рабочую форму, включило мигалки и изобразило радость протанцевав взад-вперед на своих колёсиках.
Похлопав нас по плечам Валера отвернулся, включил поиск голографических фильмов на большом экране, но тут же передумал, вышел за нами и долго потом стоял на каменистой площадке перед распахнутым выходным люком, глядя нам вслед, словно уезжали мы надолго.
"Скутти" легонько катил нас на юг нашей планеты. Мягкие амортизаторы подрагивали по реголиту, напоминая об остатках булыжных мостовых Владивостока и Калининграда в прошлом нашем бытии. Далеко впереди на относительной равнине возвышается каменный бугор длинной в полторы-две мили и высотой с полкилометра. Он здорово походил своей формой на Голубинный утёс хорошо знакомый нам с Серёгой из наших зимних походов на Земле по югу хасанского района, на побережье Японского моря.
С местного Востока над нами нависал огромный массив местного Арарата, который замыкал длиннющий, бесконечный хребет уходящий в неведомые нам дали за горизонт.
Голые камни под ногами, скальные склоны и осыпи, провалы-каньоны, трещины, хребты, вершины отражали  свет высокого местного солнца и немного варьировали своими цветами. Серые, бурые, светло-коричневые, жёлтые, синие и голубые с разными полутонами они иногда имели ярко красные разломы или глубокочёрные провалы.
Попивая воду мы с Серёгой смогли расслабиться и забыть о тяжелых и бесплодных рассуждениях последних дней.
Скутти пиликал лёгкие мелодии. Иногда мы останавливались, чтобы подобрать яркие или прозрачные камешки. Иногда просто шли рядом с нашей машинкой разминая онемевшие чресла. "Серёга, сколько мы там километров натопали, когда шли по льду лагун и по самому утесу?"- спросил я друга вспоминая давний-давний наш поход по хасанщине.
"Тридцать километров не менее! Помнишь, мы ни разу не остановились! Мы топали против северного ветра по замерзшему песку часа полтора. Потом бродили вокруг этой скалы, залезали в гроты.  С северной пологой стороны поднялись через дубнячок на одну вершину,  оттуда прошли по длинной, безлесой седловине до второй вершины. Затем ты пошёл вниз по отрогу, а оттуда по промытому каньону с замерзшим водопадом вниз, я же спустился назад, на север и обошёл скалу с западной стороны. Встретились мы уже на плоском юге, возле брошенных, каменных военных строений времен войны с Японией.  Потом брели больше часа до Валериного "крузака".
Я:"Точно, мы же потом и по картам меряли наш маршрут, а Валера в ожидании штук пять фильмов посмотрел на своём плэйере. Интересно, сколько здеь "км" набежит? Скутти, сколько мы уже проехали?"
Скутти пикнул и голосом "вольфовича" начал отвечать, но Серёга быстро нажал на сенсор, голос ушедшего политика исчез, а на экране высветилось 21,5 мили или 34,5 км.
"Ну да, так можно путешествовать!"- мы посмеялись. Здесь на нас нет тяжёлой одежы, тёплых башмаков, перчаток и шапок. Наши лица не обветрены и не немеют от мороза. Здесь также не было и огромных чёрных просторов покрытых выжженым тростником.
С другой стороны, здесь нет бирюзового мощного наката волн на длиннющий песчанный берег с высокими наледями, нет прозрачного льда лагун под ногами сквозь который просвечивают корни лилий, телец спящих в анабиозе лягушек. Нет разрушенных штормами, брошенных корейских шхун. Нет зимних матовых облаков на небе, не свистит ветер, не мигают огни кораблей и пограничных вышек. Нет следов птиц на песке и выброшенных ракушек. Нет стальных реперов на вершинах окружающего рельефа. Нет многочисленных троп и колей от механизмов с глубокими протекторами... много чего здесь нет, только солнце в пустой голубой выси,  каменный рельеф во всём его разнообразии, мы вдвоём и скутти. Из акустики здесь мы слышим лишь дребезжание камешков под ногами и колёсами,  да наш немногословный разговор.

  
     При приближении скала стала быстро вырастать. Она явно оказалась крупнее ожидаемых нами размеров. Сказалась оптическая чистота местной атмосферы. Предметы видятся ярче и детальнее, оттого и дистанция видится короче. Мы покрыли 70 км в одном направлении чтобы достичь основание утеса.
     Голые базальтовые скалы блестели по всей поверхности утеса. Мы не увидели здесь ни расколов, ни уступов, ни, тем более, промоин.  Неприступная круча огромного, тёмного,  цельного камня высотой в несколько сотен метров и длиной примерно в десять километров нависла над нами внушительно, грозно и совершенно неприступно даже для мыслей о восхождении на неё. Этот камень всем своим массивом утопал в окружающей рыхлой породе, словно вкопанный.  Мы стояли у подножия задрав головы впечатленные и озадаченные его размерами, цельностью,  плотностью, а также и происхождением.  Мы трогали и поглаживали гладкие, нагретые солнцем поверхности скального гиганта. Порою мне казалось, что я прикасаюсь к тёплому телу живого организма, но при нажатии и постукивании по нему пальцами такое ощущение проходило. Плотность камня и прочность, вероятно тоже имели высокие показатели. Серёга не смог ни отбить, ни поцарапать подобранными камешками этот колоссальный монолит.
   Бродя вдоль основания кряжа мне попались несколько мелких полупрозрачных галышей, а чуть спустя я собрал их целую горсть. До сих пор нам не попадались на этой планете окатанные камни, тем более пропускающие свет.
Любознательность Сергея Борисовича проявилась сегодня в лучшем виде. Он вставал на колени и делал небольшие раскопки под стеной, чтобы убедиться, что камень и дальше уходит вертикально вглубь окружающей сланцевый породы.
Несколько раз скоблил скалу разными подобранными камнями, искал углубления и выступы, в попытках сделать, хотя бы малейший скол. Находил отрицательные поверхности в небольших наплывах, чтобы прощупать внутреннюю часть не подверженную солнечному излучению. Мне даже показалось, что он лизнул загадочный камень, когда я смотрел в другую сторону.
Спустя какое то время мы  изрядно нагулялись, привыкли к этому колоссу и готовы были придумать ему имя, но тему для разговора вскоре пришлось поменять.
Скутти все это время скучал стоя в стороне. Дважды он складывался в плоскую форму для хранения в шкафу, несколько раз пискнул в первые полчаса с момента нашего прихода, а потом, не увидев нашей ответной реакции,  успокоился и замолчал, как обыкновенная металлическая машина.
Тени вокруг заметно удлинились, вдоль скалы воздух тихонько потянуло, а мы вспомнили про наш дом, наш корабль, нашего Валеру.
Скутти ожил мгновенно, как только услышал наши шаги по направлению к нему. Он пикнул дважды, заурчал электромотором, приподнялся на всю высоту своей подвески и весело подкатил нам навстречу, совершив два круга прежде чем подставить нам свои сиденья.
Я собирался сесть на место водителя,  мне лишь требовалось освободить свои руки и карманы
от собранных камешков, для этого я зашёл к Скутти спереди и попросил его открыть передний контейнер. "Довольная" машина просигналила мелодию лесоповала "Открой меня снова" с щелчком распахнула пустой передний бардачок. Прежде чем сыпануть туда камней я заглянул вглубь и, поверьте, в этот момент сам почувствовал себя настоящим камнем. На дне бардачка блестела маленькая, платиновая, женская серёжка в форме крохотной подковки с тонкой, как иголка защелкой!
Бросив камни под ноги я осторожно взял её двумя пальцами. Серёге ничего не было видно. Положив серёжку в небольшой кармашек комбинезона захлопнул бардачок, Скутти почему-то взвизгнул, а я прошёл и уселся на пассажирское сидение рядом с Серёгой. Мой друг подуставший, сидел с закрытыми глазами подставив лицо и шею солнцу бежавшему по небосклону вниз. "Домой, Скутти!"- хлопнув ладошкой по переднему сиденью приказал я.
Сергей повернулся:"Слушай, ну здорово, что мы сюда добрались! В следующий раз надо будет как следует подзарядить этот аппарат и попробовать объехать всю гору вокруг. Может это и не гора вовсе, а отдельное космическое тело так аккуратно уложившееся в эту планету?"
Пока мы там бродили, мы успели об этом поговорить и я  согласился с такой версией, и, пока  она у нас единственная.
Дорога впереди предстояла долгая, Серёга оживился для обширной дискуссии на космическо-геологическую тему. Скутти самостоятельно мерно катил нас в сторону корабля "забыв" про свои дежурные приколы.
"Что ты думаешь,  Василь?"- Серёга,  ждал. Мы оба любим интересные темы и много много лет их обсуждаем. Его любознательность врождённая, а хорошее образование и многолетний опыт и знания, накопленные по жизни делают наши беседы очень глубокими содержательными.
"Серёга,  аромат чьих духов был на корабле, когда я вернулся из поселения после встречи с Дашей и детьми?"- был мой вопрос и тут мой друг завис. Во второй раз. В первый раз, когда я сразу спросил, они зависли оба, но тогда у Валеры на руках было послание и он волей командира сменил тему.
Сейчас нас потряхивало на камнях, я смотрел на Серёгу,  а он все висел и висел!III