Одиннадцать лет назад, в хороший августовский вечер, я тащил на прицепе свою небольшую лодку оснащенную для водолазного промысла трепанга в штате Вашингтон. Вылов квоты на островах Сан Хуан закончился и мне приходилось перебираться в район пролива Хуан де Фука, где оставалась ещё приличная часть разрешённых запасов на сбор "морского огурца".
Это был мой первый самостоятельный сезон. К этому времени я уже долго работал ловцом на разных лодках, со многими капитанами, был знаком почти со всеми местными участниками небольшой трепанговой "индустрии". Именно потому мне удалось взять в лизинг лицензию, а также арендовать лодку, оснастить её снаряжением и нанимать матросов для помощи во время работы под водой, а также в потрошении трепанга на борту, его разгрузке и продаже.
Несмотря на частые неполадки незнакомой лодки и, соответственно, частую смену матросов, в целом сезон шёл неплохо.
Уловы были приличными, покупатели охотно принимали его и денег хватало на оплату работы команды, на ремонты, на топливо, на оплаты стоянок, аренды и выплату лизинга. Ещё и на жизнь оставалось. Предыдущие годы были труднее. Болезнь старшего брата в России и его смерть смешали предыдущие планы и сейчас приходилось наверстывать.
Впрочем это слишком большое отступление от истории, которая здесь приключилась. Дорога из Анакортеса, городка на острове Фидальго, шла петлями по лесу и горам, через мосты над проливом Дисепшен пасс на остров Уитби и оттуда на пароме в городок Порт-Таунсенд на полуострове Олимпик. Места здесь настолько живописные, что и по прошествии полутора десятков лет проживания они по-прежнему поражали меня могучими формами рельефа вулканического и тектонического происхождения, богатством дремучих лесов, широких и обжитых речных долин, аквамариновой яркостью разнообразных морских и пресноводных акваторий, белой пеной шумных водопадов, а также уютных ферм и маленьких городков вдоль дорог. Самые сильные впечатления производят открытые берега мощного океана, катающего волны на многокилометровых песчанных пляжах или бьющих высоченными прибоями по скалам и утесам. Все это насыщенно хорошо сохраненными дикими обитателями, оленьими стадами, дикими котами, медведями, несметными стаями перелетных и местных птиц, лежбищами морских львов и тюленей, заходами китов, касаток, дельфинов, рыбьими косяками и....можно бесконечно продолжать, но и это всего лишь антураж к небольшому событию о котором я хочу здесь рассказать.
Мой тяговитый пикап "джиэмси" "Каньон" легко бежал с прицепом по хайвэю номер двадцать без труда преодолевая с ним затяжные подъёмы серпантины и удерживая его на долгих спусках. Окно водительское было опущено, а в салоне наполную шли исполнения моих ностальгических мелодий скачанных на большой диск специально для долгих поездок. Особенно хорош был Джо Дасен на подъезде к очереди на паром под маленьким городком Купвилл. Август время перемещений отпускников разных мастей и калибров. Здесь тебе могут попасться богатые канадцы или техассцы с огромными, роскошными, сияющими зеркалами, хромом и металликом домами на колёсах, или, напротив, старенькие минивэны-фолксвагены на ходу со времен хиппи и битлов, а также весь иной ассортимент каякеров, рыболовов, фототуристов, старушек божих одуванчиков и молодых калифорнийских девах "в натуре" на авто любого вкуса.
Опять отвлёкся.
Подошла моя очередь и я осторожно поравнялся с окошком у киоска для оплаты проезда на пароме. Подъезды здесь хорошо размечены белыми и жёлтыми линиями на идеальном асфальте, всякие габариты указаны и желто-красные катафоты размещены, где надо. Остаётся только быть самому повнимательнее и двигаться неторопясь. В окошке, по самую её округлую грудь в униформе, находилась опрятная и приветливая блондинка средних лет. Мы обменялись приветствиями, она запросила данные о длине моего транспорта совместно с прицепом, сделала комплимент лодке сияющей красной краской и полированным алюминием, а затем взяв мерное колесо вышла замерить эту самую длину более точно.
Широко улыбаясь она протиснулась между мною и будкой оставив за собой шлейф хорошего аромата свежего шампуня. Выполнив замер милая кассирша вновь прошла в нескольких сантиметрах от моего лица. Возможно я даже вдохнул поглубже, когда она приблизилась, ибо появившись в окошке она выглядела слегка смущённой. Расплатившись, приняв чек, мы со всей вежливостью распрощались, обменявшись самыми хорошими пожеланиями. Вновь включив музыку и скорость я потянул свой "корабль" внимательно следя в зеркало за положением колес прицепа. Кассирша слегка высунулась в окошко также наблюдая за движением колёс. Когда они успешно проследовали мимо она помахала мне рукой на прощание. Я видел это в том же зеркале, затем посмотрев вперёд заметил, что и паром уже на подходе, а значит погрузка будет быстрой. Здесь они здорово с этим справляются. Команда и экипажи натренированы, организованы, вежливы и эффективны. Именно тут впереди выскочил один из них в желто-оранжевой жилетке, краснолицый, загорелый, толстенький с рыжими кудрями и нестриженной бородой. Он должен был указать номерную линию в которую мне следовать ибо их тут десятка полтора .
Вместо этого он, глядя мне в лицо, широко открыл свои глаза и рот и выкинул обе руки вверх! "Что за чёрт! Что ты себе позволяешь?"- подумалось в это мгновенье мне, но сказать я ничего не успел, именно в этот момент раздался громкий удар со звоном и скрежетом где-то позади меня! Ударив по тормозам, услышав крики, я почувствовал мгновенные, множественные взгляды обращенные в мою сторону.
Осторожно поставив на паркинг я оглянулся. Киоск позади стоял слегка накренненный, мой расширительный баллон со сжатым воздухом, пристегнутый ремнями сбоку к алюминиевым рейлингам на корме лодки упирался в фанерную стенку этого небольшого строения.
Выскочив из машины я бегом устремился к нему, рывком распахнул дверь, и... завис прямо на пороге, а потом и вовсе воздержался от входа в неё. Спасать тут было уже нечего. Все брошюры с настенных полочек рухнули на пол и покрыли его целиком. Какой-то журнал с небольшого столика у окошка, также лежал на полу, а чёрный микрофон свисал на чёрном проводе с потолка и в динамике слышался чей-то голос, но ему никто не отвечал. Моя, только что милая кассирша, хорошо сложенная блондинка стояла сейчас на коленях на полу и руками также упираясь в него. Форменная курточка и белая блузка на груди женщины распахнулась, рот её сильно раскрылся, нижная челюсть с ровными белыми зубами буквально свисала вниз, а изогнутый язык едва удерживался во рту. (Эта описание произвело сильное впечатление на мою дочку и я даже пообещал поменять его на "закрытый рот и плотно сжатые губы...", но это будет против "правды жизни", события то и даже имена здесь все реальные).
Светлая чёлка на её лбу рассыпалась закрыв весь лоб, а прикрытые веками глаза слегка закатились вверх. Мне, наверное, слегка почудилось, что она издала лёгкий стон или даже какое-то невнятное, короткое мычание. Однако это было совсем краткое время, скорее даже мгновение, поскольку я ещё висел на одной ноге над порогом держась одной рукой за проём, а другою за край отворенной двери, а она уже яростно впилась в мои глаза своим глубоко синим взглядом потемневшим настолько, что казалось черные зрачки растворились в нем. Тут мне почудились уже не стон или мычание, а краткий рык просыпающейся тигрицы.
И эта сцена длилась недолго. Разводящий по линиям запыхавшийся оттиснул меня и героически с энтузиазмом последовал внутрь. Тоже ненадолго. Взявшая себя в руки красавица резко попросила спасителя скрыться с ее глаз и , как можно быстрее. Последнее, что я здесь увидел это недоуменное лицо рыжего паромщика со светлоголубыми глазами, разведенные его руки, знак беспомощности, блестящий свисток на шнурке на его груди, а за ним воспрявшую блондинку уже на двух крепких ногах, с выгнутой спиной, откинувшей пряди волос назад, заправившей ворот блузки и оправляющую свою юбку.
Далее нас смели в сторону какие-то администраторы, регулировщики и, как бы не даже не сам капитан парома. Мне указали куда откатить мой прицеп на время разборок, попросили заполнить протокол события, привели серьезную даму для исполнения. Киоск встал на место с трещиной на глухом стекле. Брошюры собрали в стопки. Смена кассиршы закончилась и в окошке теперь была другая фигура. Паром ушёл. Травмированный киоск совсем успокоился. .
Протокол составила чудеснейшая возрастная служащая, которая очень искренне посочуствовала мне. Возможно в её семье тоже была лодка. Этот проклятый бак, который я сам пристегнул к рейлингу сбоку снаружи, чтобы было больше рабочего места на палубе и водолазной платформе за кормой, выступил слегка за габариты трейлера, но этого оказалось достаточно, чтобы потрясти фанерный киоск. При этом сам алюминиевый рейлинг подвергся уродливый деформации, а также расколол нижнюю часть корпуса вспомогательного подвесного мотора. Ремонт будет стоить мне денег.
Следующим паромом, уже в темноте я смог продолжить путь к своим трепанговым "эльдорадо".
Так это всё началось.
Впереди было трое суток, чтобы успеть отремонтировать лодку к началу новой недели, в течении которой, отдел рыболовства открывал нам промысел ровно на три световых дня. В эти дни мы выкладывались по полной. Тогда не было недельных лимитов для владельцев лицензий на вылов в течении этих дней и мы гребли трепанга, не взирая на состояние собственного здоровья, на кондиции техники и оборудования, на мощность приливов и степень ветренности на море. С рассвета и до заката, согласно их времени по календарю, мы могли существенно поправить своё финансовое состояние попав на продуктивный участок с доступной глубиной, при условии, что погода благоприятствует, а приливные течения утихли в соответствии с положением небесных светил, в особенности нашего земного спутника, Луны. Какое благо видеть под водой здорового, шипастого, упругого калифорнийского трепанга алого цвета пасущегося на тоненьком, но питательном детрите открытых, светлых участков дна залива Пьджет Саунд. В такие дни ты в полной безопасности азартно набиваешь ими до предела сетки-питомзы. Словно банковский кассир в банковском хранилище укладываешь их, как пачки купюр или слитки золота в сумки инкассаторов. Одну за другой отправляешь заполненные сетки-мешки наверх матросу с явным и подспудным пониманием, что вот этот вот мешок обеспечивает тебе оплату счетов за дом, за машину и их страховки. Следующая сетка может позволить тебе внести первый взнос за новую машину, а другая начать покрывать накопившиеся кредиты. Ещё одна и, теперь каждую пятницу, можно будет ходить в хороший ресторан, отрываясь от рутины домашней готовки. К концу дня появляются мысли о смене изношенного снаряжения, покупке вечернего костюма, перестилке полов в жилой комнате, смене окон на северной стороне дома и о поездке в ближайшую заграницу. Вечерняя сдача уловов в таком случае сплошное наслаждение. Не замечая усталости от многочасовой подводной гонки, на "ватных" ногах, с мышцами забитыми молочной кислотой, ты с энтузиазмом двигаешь контейнеры с потрошенными морскими огурцами на весы покупателя. Если улов впечатляет и превосходит таковые у конкурентов, ты получаешь их сдержанные или искренние и яркие комплименты. Зеваки на причале собираются ....
Забрав подписанную копию рыболовного билета и внушителтный чек от покупателя отгоняешь лодку на стоянку. Если есть возможность принимаешь быстрый душ в гавани и отправляешься в местный кабак поужинать, поговорить с коллегами. Так проходит хороший день. Ночь в этом случае тоже хороша. Где бы ты ни спал, в дешёвом отеле Кэп Санте или в своей постели на лодке, сон твой глубокий и спокойный. Ночь проходит в предвкушении другого хорошего дня.
В плохую погоду все совсем иначе и я опишу это потом отдельно. Могут быть и другие проблемы.
На другой день матрос Брайсон не пришёл. Рабочий день начинается в шесть утра и заканчивается к заходу солнца. Он устал и к тому же вчера я ему заплатил за предыдущую неделю. Его телефон не отвечает. Очень жаль. Когда-то он был вынослив и дисциплинирован. Ему было 19 лет. Крепкий, по богатырски широкий, золотисто кучерявый с голубыми, внимательным и умными глазами. Его ладони были вдвое крупнее моих. Спортом Брайсон не занимался. Его сила пришла к нему с рождением. Стофунтовые контейнеры с трепангом он передвигал и переносил без видимых усилий, хотя лёгкое постанывание при этом выдавало отсутствие у него всяческой тренировки. Неразговорчивый, почти как Муму, он неожиданно удивлял компетенцией, всякий раз, когда открывал свой рот, чтобы пусть и вынужденно, по делу, все-таки сказать несколько слов. Полностью безмолствовать целый день, на водолазной промысловой лодке,
невозможно. Сейчас он стал чаще говорить, сильно располнел, неожиданно засыпал даже в самые короткие перерывы в работе. Отец Брайсона предупредил меня, что у его сына проблемы, он попал в дурную компанию. Поскольку найти пригодного работника на короткий сезон подводного промысла непросто пришлось рискнуть и пока Брайсон, хоть уже не тот, что был, но ещё ни разу не подвёл. А теперь вот пропал, впрочем это уже второй раз. Но в первый, несколько лет назад, он неожиданно отпросился, хоть и под глупым предлогом о срочной необходимости встретиться со страховым агентом. Прямо в разгар промысла на открытой акватории над банкой Даллас. Это было ещё до разговора с его отцом. В полном недоумении мне пришлось свернуть работу и погнать лодку в Порт Таунсенд. Там он проявил неприсущую ему резвость, выскочил на пирс забыв о необходимости позаботиться о швартовых и исчез, пообещав вернуться через час. Он не появился ни через час, ни через два и телефон его был отключён.
Мы в тот день здорово сработали и тридцать пятигаллонных вёдер, весом по "полста" фунтов каждый, мне пришлось выгружать на пирс самому, благо, что прилив был высокий и наклонная рампа ведшая с пирса на берег была почти горизонтальная. Я тогда подождал его ещё с пару часов, но потом, загрузив ведра на грузовик, отправился в дальний путь к покупателю. Брайсон же, не мигая светлыми ресницами, возник утром возле лодки из ниоткуда. Он был на редкость свеж, бодр и молчалив, как обычно. Самым необычным было отсутствие у него чувста вины и искренности признания, которые умиляли меня в его 19 летнем возрасте. Тогда он искренне переживал из-за утерянной сетки с уловом, не сумев удержать её на водолазной платформе из-за волн при ветренной погоде. Самостоятельно признался, что следуя за мной по пузырям, задремал на солнце, потерял контроль за управлением, натянул водолазный шланг, который протащил меня по дну ненадолго лишив подачи воздуха. Такое бывает, но обычно виновные врут, придумывая простительные причины. Тогда юный Брайсон не врал.
Я не стал его пытать, куда он пропал, важнее было отработать ещё один день, но это бы первый случай, когда во мне зародились сомнения в его надёжности и подозрения в причинах..
Опять сильно отвлёкся. У меня оставалось два дня на ремонт лодки и, добравшись до Порт Анжелеса, я первым делом притащил её на ближайшую верфь надеясь на срочную работу. Это была известная компания "Платипус", которая строит шикарные океанские моторные яхты для состоятельной публики, ремонтирует всякое старье с деревянными, стальными, алюминиевыми, железобетонными и стеклопластиковыми корпусами. Лодки с разными двигателями, парусники, сейнеры, катамараны, баржи стоят у них на стапелях, на сухой площадке. Часто с любопытством бродил здесь, выискивая что-то подходящее, когда финансы позволят приобрести более крупную посудину.
В офисе вежливые клерки сначала отказно помотали головой, ссылаясь на сильную загруженность, но из-за моей настойчивой мольбы, отвели прямо к главному менеджеру в кабинет. Им оказался опрятный, толстенький Стив в белой рубашке с чёрным галстуком, коротким, золотистым ёршиком на голове. Он очень приветливо принял и всё таки тоже отказал. Работы у них летом невпроворот. Это не было для меня новостью, но уходить я не спешил. Решив пожертвовать ремонтом вспомогательного движка, предложил сделать только алюминиевые сварочные работы на рейлинге. Там не нужно заказывать запчасти, всего делов то, исправить деформации и покрепче приварить обломанную стойку, ибо крепить злосчастный бак на маленькой посудине больше некуда. "Стив"-говорю:"У меня сезон в разгаре, нам дают только три дня в неделю на лов и каждый потерянный невосполним, к тому же я могу потерять матроса. Они в таких случаях уходят работать к другим. Просто приварите рейлинг, пожалуйста, покрепче и срочно. Готов заплатить втройне, там сварщику на час работы!"
Аргументы сработали. Здесь все знают, что рыбацкий бизнес не прост, богатых рыбаков не бывает, а вот рыбы на прилавках, благодаря им полно, прибрежные рестораны популярны и штат этим знаменит.
"Пойдём посмотрим!"- очень просто сказал Стив. "Иди"- говорит:"к лодке, а я поищу мастера и скоро буду там!" Обнадеженный, ноги легко понесли меня к мой "ласточке". Она стояла на трейлераюе прицепленном к моему пикапу. Залез на палубу, чтобы убрать лишние вещи на площадке прилегающей к повреждению и чуть спустя увидел три фигуры выдвинувшиеся из высокого ангара в моём направлении. Коротенький Стив, в формальной одежде, как символ моей надежды, справа от него крупный, грузный, моложавый мужик в синем комбинезоне с пятнами, в тяжёлых рабочих ботинках и в замасленной или подкопченной бейсболке. С другой стороны шел долговязый, худой, седовласый, в тонких очках, в светло серой ветровке и рубахе с расстегнутым воротом человек с интеллигентным любознательным лицом.
"Хелло!"-сказал господин в очках. Человек в комбинезоне просто кивнул, но сразу шагнул вперёд взявшись рабочей ладонью за низ оборванного рейлинга.
"Ну да!"- произнёс Стив увидев поломку:"С этим мы, конечно, управимся, Василий, но мы отрываем Пита с объекта, тебе придётся потратиться примерно на тыщу двести долларов!" "Н-да!"- подумал я, но ответил твёрдым согласием:"хорошо! Главное чтобы в понедельник я смог выйти в море!" "Ты заберешь её вечером в пятницу, верно Пит?"- сказал Стив обращаясь к нам обоим, мне и сварщику. Пит опять молча кивнул. "Питер покажет куда поставить трейлер, а ты потом зайди в офис"- завершал разговор Стив, но тут оживился пожилой интеллигент:"Что за акцент у вас? Откуда вы?" Обратился он ко мне, Стив, с видимым почтением посмотрел на своего спутника и не стал спешить с возвращением в офис. Отвечаю:"Я из России!" "Серьёзно!?"- возбудился пожилой человек и достал небольшой блокнот:"Я"-говорит:"так и подумал! А откуда вы?"
"Из Владивостока"- отвечаю. "О-о!"- ещё сильнее среагировал вопрошающий и уставился на меня с неподдельным возросшим любопытством:"Я знаю этот порт! Я служил в navy (военно морском флоте)!" "А, как вас зовут? Я, Дэвид!"- спросил и представился мне этот неожиданный возрастной любознайка..
Я видел, что мои ответы он записывает в блокнот дословно. Моё имя, а точнее фамилия остановила запись, а серые глаза этого человека просто впились через очки в моё лицо. В эту короткую паузу двое других джентльменов успели несколько раз перевести свои взгляды с его лица на моё.
"Генерал-лейтенант Майкаил Калашников не ваш родственник?"- с видимым пиететом и осторожным ожиданием ответа спросил меня Дэвид.
Это случалось со мной и ранее. Спрашивали молодые секьюрити в аэропортах, вернувшиеся из Ирака, проверявшие мои документы при посадке, или пограничники на въезде в страну. Просто знакомые, которые знают толк в оружии или даже владеют им. Целые разговоры возникали с владельцами оружейных магазинов. Человек у которого я купил лодку обладал коллекцией "калашниковых" китайского, румынского, чешского производста.
А в синагоге, в Беллевью, куда в одну из суббот, для знакомства с их культурой, притащил меня мой близкий друг Джон и представил меня англоязычному ребе, как прямого родича "того самого Калашникова" , неожиданно возник некий местный иммигрант Юрий, который оказался из Ижевска и работал там, в одном из банков с родной дочерью знаменитого изобретателя. Тут я, конечно, завис ибо про сына инженера я знал, а о дочери никогда и ничего не слыхал. От позора меня спасло начало службы в этом заведении.
Всех случаев уже не упомнить. Все таки много лет прошло с моего первого заезда в Америку далёком 1993м году. Когда я впервые увидел изобретателя "АК" по телевизору в 1979 году моего отца уже давно не было в живых. Михаил Калашников в программе "Служу Советскому союзу" что-то рассказывал про свой автомат молодому лейтенанту вернувшемуся из Афганистана.
Моё лицо тогда онемело от того, насколько сильно он оказался внешне похож на моего отца. И не только внешность походила, но и его манера говорить и сопровождать разговор жестами рук и пальцев также были до боли знакомы. Потом я много прочёл о знаменитом изобретателе, о его происхождении, о нашей семье и роде Калашниковых в Сибири. Мои предки были семейскими староверами, то ли бежавшими, то ли изгнанными из Польши в екатерининские времена. Так или иначе пришёл для себя к выводу, что мы родня. Интереса добавило то, что они одногодки с отцом , а расстояние между нашим Забайкальем и Алтаем, по сибирским меркам, ничтожно, даже если и на лошадях
"Да!"- отвечаю я Дэвиду:"он мой двоюродный или троюродный дядька! Правда мы с ним ни разу не виделись." Последнее было абсолютной правдой, но для Давида это оказалось неважно, он вытянулся во весь свой рост и с придыханием произнёс:"Невероятно!" Стив дал ему ещё время расспросить меня о моем прошлом, о моем переезде, о морской биологии, о промысле, о моем хобби писательском... в конце-концов они ушли оставив меня с мастером наедине. Тут мы с Питом легко обговорили детали и мне уже оставалось только гнать прицеп в ангар на указанное место, как раздался звонок на моем телефоне и я снова услышал голос Стива:"Василий, ты где?" Поняв, что менеджер волнуется о моей задержке, постарался его успокоить:"Стив, я скоро приду! Не волнуйся, подпишу все бумаги и если надо внесу аванс!"
Слышу""Нет, нет! Оставайся там мы сейчас подойдём". Ничего не понимая, делать нечего, остался ждать. Из офиса вышли двое. Издалека они напомнили мне древних советских актёров "торопуньку
и штепселя". Высокий и худой Дэвид, а рядом коротенький и полноватый Стив быстро семенили ногами слегка наклонившись вперёд, чтобы лучше раздвигать воздух на пути).
Когда они приблизились я увидел белый лист бумаги в руках у Давида. Подойдя и остановившись они подняли этот лист перед собой и ни слова не говоря вперились в меня четырьмя своими глазами, потом в это лист и так несколько раз туда и сюда. В конце концов они чуть ли не в унисон произнесли:"Похож!" И развернули этот лист ко мне, а там в цветной распечатке в полуанфас, в генеральской парадной форме смотрел на меня своими серо голубыми глазами тот самый седовласый Михаил Тимофеевич Калашников, которого я уже давно и безоговорочно считаю своим родным. Дэвид, оказался местным репортёром, местной "Пенинсьюла дэйли ньюс". Он, с моего позволения, сфотографировал меня на лодке. В пятницу вышла его заметка о местных событиях на береговых предприятиях и там оказался небольшой абзац об "aluminum welding repair", куда он умудрился втиснуть все сведения выпытанные обо мне, включая мою научную степень, промысел, писательский блог и, да о моем родстве со знаменитым на весь мир оружейнике. Вот так я "попал под лошадь". Лодку отремонтировали, обещанный счёт выставить не посмели, ремонт обошёлся мне в триста баксов, а дальше ... дальше началась уже самостоятельно развиваться история почти совсем по чеховски...
И об этом будет продолжение....
