На вторую ночь я уснул стоя. Держать веки открытыми стало невозможно. Глаза под ними зудило, как от подсыпанной соли. Дыхание стало поверхностным, неровным и замедленным. Потеря воды в организме нарастала, появились первые галлюцинации, голова стала подергиваться и западать назад. Ноги ослабли и готовы были подломиться в любой момент. Язык обсох, разбух, воздух с сипением проникал в обоженные кислородом легкие. Конец ощущался близким. Ожидая его я полагал, что будет легче если сознание оставит меня пока я еще могу стоять, тело моё рухнет на голые камни и всё закончится в одночасье. Если же я улягусь самостоятельно, то более удобное положение тела растянет этот конец в продолжительных конвульсиях.
Милое видение маленькой дочери, затем маленьких внуков от нее, а после них, хрупкой семнадцатилетней музы, с которой все это началось, прошли перед закрытыми глазами чередой сквозь дымку столетнего забвения. Вспомнились их тепло и запахи, привиделись широко открытые глаза и беззвучные улыбки. Затем случился вековой провал и последний всполох сознания, "а где же мои друганы?", и тут же случились видения их совсем недавних, свежих, крупных лиц, также обращенных ко мне и тоже безмолвных.
"Описать мой конец здесь некому и не для кого. Ухожу в полное забытие-небытие! Унесите и развейте мою пыль, мой прах космические ветры! Донесите их до родной Земли хоть отдельными молекулами, хоть догорающими остатками плазмы!"
Опять тьма! В который раз, но теперь это уже, по-настоящему, физический конец!
Ушёл?!
Вряд ли! С такой "предсмертной" лирикой на Земле в ментовку забирали, а оттуда, с протоколом в вытрезвитель с холодным душем и покрытыми клеенкой железными кроватями без подушек!
Свет вернулся не сразу. На планете S23Ultra была безлунная ночь. Яркое небесное тело, которое я сам назвал местным Юпитером отражало сегодня свет местного солнца и двух лун за горизонтом, а оттого сияло очень ярко и казалось крупнее, чем в другие ночи. Прохладному воздуху не хватало земной влажности и земных ароматов сменявшихся по сезонам. В Жданове весной пахло сырым черноземом и Азовским морем если ветер дул с юга. Если же он поворачивал, то в воздухе можно было почувствовать запах окалины прилетавшей на город с металлургических гигантов, а вот в майское цветение садов там все менялось.
В Калининграде балтийский ветер рвал старую мокрую листву с больших каштанов и приносил сильные ароматы с реки Преголи в верховьях которой работал целлюлозно-бумажный комбинат. Если же на площадь завозили ящики со снетком, то в городе появлялся огуречный рыбный аромат.
В Посьете веранды тогдашних домов навсегда пропитались амбре вяленной рыбы, с рыбобазы тянуло копчёным новозеландским кальмаром, ветра с моря, очистившегося ото льда, питали нас йодистым запахом морских водорослей, а в жаркий майский день по всему побережью цвели пионы.
Запах дорогих бутиков Сиэттла, ароматов старбакса, порта Такомы, китайского цеха по варке трепанга на севере Линнвуда, устричников на Худ Канале и утробы сейнера на острове Кодьяк отдельная история.
Запахи забайкальской степи, это трагедия! Я ещё плохо ходил тогда, но душистый воздух ведерных букетов даурских саранок, лилий, подснежников собранных нашими матерями между сопками недалеко от Борьзи остались в живой подкорке и полтора века спустя. Они подавляли напрочь комнатные благоухания печного отопления.
На планете S23Ultra ароматов не было совсем, ими нельзя назвать то, что доносилось с горячих камней на солнце, да еще вот собственные подмышки.
Похоже я стал приходить в сознание. Подумав так я снова уснул. Свет местного Юпитера снова закрыли собственные пальпебры.
Потом опять появился яркий свет, большой белый стол, и там же посвежевшие, помолодевшие на сто лет Валера с Серёгой напротив меня за этим столом. Стоят бокалы из местной синтетики, посередине большая чаша наполненная галетами третичной переработки. Мы на открытой площадке под небом, за спиной друзей зияет огромная темная "пасть" пещеры. Именно оттуда выкатился стол с нашими креслами и нами, усаженными в них без ремней и без принуждения. Впрочем сам момент этой посадки из памяти кем-то тщательно подзатёрт.
Я:"Куда делась стена? Где вас держали все это время? Что вы ели? Вам вернули молодость? Последний раз вы были такими у меня на берегу, на "Чайке", под Владивостоком".
Блестящие, разглаженные лица Валеры и Серёги сияли бы, если бы не напряжённые взгляды полные недоумении и общая полуторавековая тяжесть жизненной усталости, которую не вымоешь никакими капельницами.
"Какая стена, блин?"-спрашивает Валера.
Сергей Борисович серьезно:"Помню вылез из какого то пенала, меня вырубило и вот только здесь очнулся уже вместе с вами!" Мы всматривались друг в друга, шевелили плечами, трогали себя пальцами и осматривались вокруг. Встать из кресел не удавалось. Я не чувствовал нижнюю часть своего тела. Реально хотелось материться, но это желание отменялось радостью общей встречи, и полным недоумением от происходящих перемен с нами, от непонятных намерений тех, кто вершил эти деяния и манипуляции.
В нашем возрасте сложно было сознавать себя этакими космическими "шариковыми" в руках и "под скальпелем" невидимого "доктора Преображенского"!
Хотел было попробовать полаять, но это было бы уже слишком.
Вместо этого:"Кто меня откачал?"- обратился я к друзьям. По их общему недоумению и обмену взглядами ответа у них не было и мне предстояло бы объяснять им историю о моем первом пробуждении в одиночестве здесь, на этой площадке, о моем состоянии, опять о чёрной стене, о долгом ожидании и о собственной смерти вследствие дегидратации моего помолодевшего организма.
"Ладно!"- сказал я и на этом остановился. Серёга с Валерой отнеслись к этому с пониманием и разговор о том, кто же меня воскресил, закончился.
Стол наш изготовили из молочно белого материала в виде огромной круглой столешницы отполированной, как крышка дорогого рояля. Равные расстояния между нами, неизвестные силы, выверили до последнего градуса. Меня усадили ровно напротив входа в пещеру тогда, как друганы мои могли видеть его только боковым зрением.
"Блин!"- сказал Валера.
"Н-да!"- поддержал его Серёга.
Я достаточно сказал ранее.
Неведомые силы вытворяли с нами неведомые дела.
Думать о нашей миссии и о чем либо ещё в таких обстоятельствах просто невозможно. Наша воля, наш интеллект, наш опыт и жизненная энергия полностью проигрывали неизвестному и невидимому Сатане. Ангелы так поступать не должны! Мы, на самом деле, безбожники по прошлой и самой активной части своей жизни, но эта, более поздняя жизнь, о которой я часто говорю и рассуждаю, уже не совсем наша, а на сегодня можно сказать, что и "совсем не наша"! Поневоле задумаешься, а не помолиться ли нам!
Мы ждали! Обновлённые тела наши лишённые нажитых полуторавековых болячек и усталости позволяли проводить это ожидание без былого кряхтения, ворчания и неловких подвижек в поисках более удобного положения.
Валера дотянулся до невыразительного, отпечатанного на трёхмерном принтере, бокала, оглядел его, поднёс к носу и поставил обратно, на место. Пить хотелось и я тоже взялся за свой сосуд. Жидкость в нем напомнила мне по цвету импортный тосол, который удалось однажды приобрести на "Зелёном углу" во Владивостоке для своих жигулей. Запах её походил на яблочную эссенцию и болгарский стиральный порошок.
Сергей Борисович восседал, погруженный в иной уровень бытия, и ни питиё, ни вкушения не могли сейчас привлечь его внимание.
Валера умел ждать подолгу. Мы с Серёгой сильно впечатлились этим его качеством во время своего зимнего похода в 2018м году к Голубинному утёсу на южной хасанщине. Валера доставил нас туда на своём крузаке и мы отпустили его, собираясь топать до каменной громадины, а обследовав её двигать далее пешком до Посьета. Валера, как истинный флотоводец и близкий друг, глянул на карту, на погоду, на наши зимние доспехи и общее физическое состояние после вчерашней пирушки на мысе Шелеха у гостеприимного Григорьева, постучал пальцем по панели и сказал, не голосом друга, но командира корабля на мостике перед бурей:"Я вас, блин, буду ждать здесь!"
И он дождался нас к темноте, на обдуваемом берегу, куда мы добрели на полусогнутых задних ногах, покоривших десятки километров по обледеневшим лиманам, песчанным барханам, скалистым расщелинам ..до Посьета без помощи МЧС мы бы точно тогда не дошли.
Да, Валера умеет ждать!
Мне не доступен, как Серёге, астральный портал и я заполняю наше время, а точнее будет сказать безвремение, воображаемым письмом в воображаемом блокноте. И вы, мой читатель, имеете сейчас перед собой все то, что я когда-то в нем изложил.
Сейчас мы даже не ждём. Мы не знаем, что еще с нами произойдёт. Что-то будет, но не по нашим планам. Свои планы в давнем былом закончились, а в новой жизни их отменили неведомые силы и уже не впервые.
Исчез смысл жизни! Напрочь!
А сколько же их было! ?
Смыслом бурного, насыщенного детства было стать взрослым!
Потом свидания! Потом семья! Потом самореализация! Потом! Потом смыслы начали исчезать один за другим...
"Н-да!"- опять произнес Серёга выходя обратно через портал в общее наше бытие.
Валера посмотрел на него молча.
Я:"Если я смогу подняться то пойду по этой долине и буду идти столько, сколько смогу".
Я обернулся и в прозрачной атмосфере S23Ultra увидел далёкие, далёкие чередующиеся горы уходящие хребтами в слабую голубизну.
Серёга:"Я пойду с тобою ".
Валера, после паузы, с изучающим взглядом:"Я вас здесь подожду".
"В этот раз, дорогой Валера, ты меня не дождёшься, мой путь проляжет в одну сторону"- мысленно ответил я своему другу, но говорить вслух ничего не стал ибо то ли будет такой шанс, то ли нет, оставалось нам неведомо.
Серёга тоже промолчал, но мои чувства не обманул. Мы с ним были на одной волне.
Без запахов и звуков тишина ощущалась бы убийственно, будь мы на сто лет моложе. Без ветра, писка комаров и стрекота цикад, без стука калиток, грома молний и ругани извозчиков...
"А не поскандалить ли нам, нафиг!"- Валера стукнул кулаком по огромному столу.
Столешница не дрогнула, не сломалась и не сдвинулась, но сила почувствовалась. Помолодевший кулак Валеры создал достаточную акустику, и ошеломил меня. Ведь никогда в прошлом, даже в пельменной, мы не скандалили, хотя темперамент для этого был, а вот необходимости в этом, нет. Тогда, нам казалось, что наша жизнь принадлежит нам и мы с нею хорошо ладим.
Столешница еще гудела от валериного пожелания устроить скандал, как к столу подлетели три бесшумных колесных подноса с явствами.
Они забрали бокалы и поднос с галетами, а взамен сервировали нас, как в Le Bernadin на 51-й авеню в Mанхэттэне в былые времена.
Фаянсовые блюда, соусницы, вилочки трех размеров, ножи для масла, ножи для мяса, маленькие для соли из... глава получается и так длинная, в общем мы обожрались, до икоты до отвала, до помутнения в глазах.
Помолодевшие тела, подсушенные на капельницах, требовали сейчас своего, а выздоровевшие желудки справлялись со всем, что подавали. Свежий желудочный сок, гормоны и ферменты из поджелудочной растворяли и расщепляли прекрасную пищу, которая, как с неба свалилась нам на стол.
"Валера, долбани посильнее! Водки нам из ледника подать!"- Серёга сам стуканул по столу и задев край тарелки отправил ее в кувыркающийся полет, который удивительным трюком прекратил обслуживающий его робот-поднос.
"Да, водки нам, Валера! Ты командир!"- поддержал я Серёгу.
Валера, что-то приканчивал в этот момент. Рот его был полон, сознание занято, глаза прикрыты, руки в движении по блюду со сладкими ребрышками по-корейски.
Мы дали ему время, но водки хотелось не по детски. С телом у меня что-то происходило. Накачанное белками, углеводами, ферментами, витаминами, минералами.. пища была богатая, нечего тут ещё говорить о ней, а вот тело вызывало много вопросов. Ноги мои под столом ожили и зашевелилось, плечи расправились, живот исправно работал не ощущая тяжести этой работы, избыток энергии вызывал непонятное или забытое, смутное, внутреннее беспокойство для которого не было никаких видимых внешних поводов. Нужна была водка. Кофем тут не обойдешься!
Валера заканчивал с хрустом эти рёбрышки. Он их не обгладывал, не сдирал деликатно мясо, а прожевывал вместе с хрящиками своими обновленными, молодыми зубами, их полными рядами.
"Водки!"- в унисон с Серёгой сказали мы вперившись в его полностью открывшиеся глаза.
"Так, бойцы! Без бунта на корабле!"- он обтер губы, протер свои пальцы толстой салфеткой, поднял руку и щёлкнул ими над головой. Роботы откатились. Вновь вокруг наступила тишина и только наше сытое дыхание ее разбавляло. На планете была жизнь.
Мы не ждали! Водка то ли есть здесь, то ли нет! Дадут ли её или нет! Это другая планета и, как оказалось, мы здесь не властны над собой, но пока есть шанс мы хотели покуражиться! Уже стукнули дважды по столу, щёлкнул пальцами, чуть не разбили тарелку! Совсем немного из того, что требовали от нас сейчас наши новые тела. Нам бы на кулаках подраться сейчас с врагами! Медведя рогатиной завалить! Покидать огромные камни в мамонта! Поднять опрокинувшийся вагон с людьми!
Нас реально превратили в физических монстров!
"Если водки не будет, я отправляюсь в поход по этой долине!"- заявил я друзьям через стол. Хотя сам поход уже не представлял большой важности, как час назад.
"Давай сначала в пещеру сходим. Перевернём и откроем там всё, что сможем! Тебе, что неинтересно кто это все вытворяет?!"- Серёгины глаза искрились. Мне показалось, что я вижу напряженный электрический заряд вокруг его тела.
"Конечно!"- говорю. Какой тут поход по долине? Мы ожили, набрали сил, нам захотелось справедливости, как и тогда, в настоящей молодости.
Валера просто поднялся, как бравый вожак и махнул рукой, типа "за мной мамлюки"!
И мы поднялись! Ноги не подвели! С колен слетели салфетки с вензелями! Кресла откатились! Груди развернулись! Души воспряли! Ээххх!!!
Огромная чёрная пасть пещеры стала еще больше, и наше устремление только усилилось! Именно так хотелось бы видеть свой конец! В борьбе с тёмными силами, не жалея живота своего! Во имя всего светлого! Натерпелись!
Вперёд!
Как здорово молотить по планетарной тверди мощными ногами, раздвигать воздух полной грудью, испытывать абсолютный восторг от принятого и бесповоротного решения, заслуженного бесстрашия, когда исход сражения не важен, важно оно само! Погибнем, настанет конец бессмысленной, униженной внешними силами жизни! Победим, ну... тогда посмотрим!
Это ещё не самый конец этой главы. Я щажу своего читателя, но потерпите еще немного ибо очень важное тут произошло.
Мы встали, как вкопанные, перед самым входом, но
на нас не подействовали невидимые и ненавистные нам силы! В нас не ударила молния и Валера не отдавал нам такой приказ!
Пещера со всей своей теменью была в двух шагах от нас и решительность войти туда, развести там мрак своими руками, разнести двери и запоры, которые попадутся нам на пути, взять за грудки и потрясти в воздухе любое высоколобое существо, что колдует над своими колбами, мучает интеллектуальные механизмы, запускает рабочие станки и химические процессы, чтобы сотворить свои изуверские эксперименты над такими людьми, как мы без нашего на то согласия!
На фоне бездонного мрака, как на старинной фотобумаге в кювете с проявителем проступило и набрало контрастности белое видение в образе стройной наяды в строгом белом облегающем одеянии в виде униформы
армии восточных сатрапов на нашей Земле. Белые бриджи заправленные в высокие, блестящие чёрные сапоги, высокие золотые звезды на плетенных погонах компрометировали темные распущенные волосы до плеч и открытый ворот на кителе, смело обнажавший высокую женскую грудь идеальной формы.
Мой верный читатель хорошо знает, что такой дребеденью нас троих не удивишь и не впечатлишь. Земной жизненный опыт не пропьёшь, не затмишь и не отменишь. Всякое видали и здесь этот трюк с нами не сработает!
Но мы встали, как памятники и потребовалось несколько мгновений, чтобы наш командир наконец-то смог выдавить из себя единое, никогда непроизносимое ранее имя:"Даха?"- после протяженной паузы:"Это ты?"
Она приблизилась на пять шагов и встала напротив откинув голову назад, обнажив сильную красивую шею с чёрным пояском и золотым медальоном с камнями на ней, тончайшая цепочка спускалась в темную глубь между грудными сферами. Сдержанная улыбка, большие губы, высокие скулы, прямой нос, расставленые широко глаза, высокий Дашкин лоб и напряженный взгляд всегда требующий внимания.
Да, это была она, наша Дашка, Даха зайцем попавшая в первую экспедицию, пропавшая надолго по жизни и потом вновь просочившаяся непонятным образом на эту планету и то тут, то там возникавшую перед нами в критические моменты в самых непонятных образах.
Она родилась лет на двадцать позже меня и сейчас ей должно быть около 130-ти лет. При этом она стала здесь мамашей инопланетного ребёнка, попала в какую-то влиятельную местную зависимость. Заявляет нам о своём присутствии на S23ultra смутными знаками и деяниями сквозь полупроницаемые стены, а сегодня вот, явилась. Такой мы её, конечно, не ждали.
Где ее былая сутулость, приподнятые плечи, шаркающие ноги и блуждающий взгляд в поисках "закурить у кого нибудь, есть?"
Сегодняшняя осанка, развёрнутые плечи, выросшая в полный рост открытая шея, смело обозначенные перси обтянутые шелковистой, молочного цвета с голубыми прожилками кожей, свежее лицо вчерашней девочки подростка набравшей возрастной смелости и кинувшей вызов взрослому миру. И, да развёрнутые носки ног, сами длинные ноги с четырьмя модельными просветами, в былое время поразили бы нас, а сейчас мы лишь сообща подумали, что над ней поработали в той же лаборатории и захотелось на себя посмотреть в большое зеркало.
"Даша, что происходит?!" - спросил я нашу старую знакомую диву. Наши взгляды встретились. Хорошие у нее глаза. Были. Она никогда не отводила взгляда и ты всегда знал по нему, что она хочет и на какой она волне по настроению. Например, когда она с вызовом поднимала голову и широко открывала свои глаза, кончик заостренного носа ее приподнимался, а ноздри расширялись. Она становилась серьёзной и интересной. Когда она подавлено опускала голову, все становилось иным и жалким. Она никогда не смеялась искренне, шуток не понимала, но знала все популярные анекдоты наизусть. Вот такая была "наша Дашка".
Эта Дашка щёлкнула чёрным стеком по голинищу, отвела взгляд от меня и обвела медленным взором нашу троицу. Серега с Валерой время не теряли. Валера обмерял ее телеса и, наверное, сравнивал их с телесами своих Ленок. Серега был в этом деле поглубже и во взгляде его работал оптический штангенциркуль, он обмерял её параметры и сравнивал их с теми, что "наша Дашка" имела в былые времена.
Он очень много внимания уделил ногам. Валерин взгляд подзавис на груди и изредка поднимался на уровень дашкиного носа, бродил по ее лбу.
"У вас новая миссия, молодые люди!"- она произнесла это без иронии. Я внимательно посмотрел ей в глаза. Это были не дашкины глаза. Она не отвела взгляд, нас замкнуло. В боковом зрении мои друзья продолжали блуждать по дашкиным телесам, но что-то важное назревало. Лицо Дашки окаменело.
"Какая нафиг еще миссия? Проведи нас по этим шхерам, блин!"- сказал Валера. Она не ответила.
"Даха!" -погромче сказал Валера.
Глаза оставались Дашки холодные и неподвижные, зрачки полыхнули и вытянулись вертикально!
" В глаза смотрите!"- крикнул я друганам.
Друганы мои уставились в мои глаза.
